***
За два часа до этого милого разговора зятя с тестем, Иуда быстро выбежал из дома, в котором оставался Иисус со Своими учениками. Иуда чувствовал, что его трясет, в голове его был как бы туман. Он шел, даже иногда бежал, не замечая всей той предпраздничной суеты, которая была в городе. Он не замечал прохожих, влюбленных пар, гуляющих под луной, торговцев, собирающих свой товар, светильников, ярко пылавших в окнах домов. Он шел к облитой лунным светом страшной башне Антония, неся туда судьбу Иисуса. Он то хмурился, вспоминая очи Иисуса и Его последние слова, сказанные ему, то улыбался, предвкушая месть. Сердце его бешено стучало и от волнения, и от бега. У ворот его остановили и преградили ему путь двое караульных солдат, ослепив сначала его светом факелов.
– Мне надо срочно поговорить с начальником караула, – сказал им Иуда.
Вид у Иуды был сумасшедший, голос его дрожал, хотя он пытался выглядеть спокойным. Римские солдаты странно оглядывали его. Иуда заметил заминку и, испугавшись, что его не пропустят и прогонят прочь, быстро добавил:
– Дело государственной важности. Я потому так и взволнован, что тороплюсь сообщить.
Солдаты переглянулись, и один из них пошел докладывать.
– Поверь, это очень важно для кесаря, – сказал Иуда оставшемуся солдату.
Но тот молчал и наблюдал за Иудой.
Наконец вернулся второй солдат и кивнул Иуде, что тот может войти. Во дворе его встретили двое других солдат, которые и проводили его к начальнику охраны.
Кентуриону Логгину, который дежурил в ту ночь, доложили так: мол, пришел человек то ли сумасшедший, то ли нет, но не в себе, по виду иудей и просит принять его по какому-то «государственному делу».
– Не пьян? – быстро спросил кентурион.
И получил ответ, что тот не пьян. Крайне удивленный этим обстоятельством кентурион Логгин приказал позвать иудея. Странно, что иудей пришел к римской страже. Иудеи обычно сторонились римлян и, если что происходило, они шли в синедрион или обращались к храмовой страже.
Иуда вошел в каменную комнату и при свете двух горящих факелов увидел молодого, сильного, огромного роста кентуриона со строгим, как бы каменным, лицом с крупными, грубыми чертами.
– Дело очень важное, господин, – заговорил Иуда, когда они остались наедине. – Надо срочно арестовать очень опасного преступника, посягающего на государство и на власть кесаря.
Кентурион Логгин смотрел на Иуду холодно, сухо и равнодушно, словно Иуда был и не человек вовсе. «Статуи в нишах и то теплее глядят», – пронеслось в голове Иуды.
– Ты – иудей, – утвердительно сказал кентурион Логгин по-еврейски с сильным акцентом.
– Да, – ответил Иуда. – Но пойми…
– Не маши руками и отвечай четко, кто преступник?
– Виноват, господин. Это очень опасный человек…
– Он иудей? – в третий раз перебил Иуду кентурион Логгин.
– Нет, не иудей. Он из языческой Галилеи…
– Иди в синедрион.
– Он подбивал людей к бунту. Ведь уже убили троих солдат, ведь игемон усилил даже уличные патрули. А Он говорит о вреде государственной власти и лично против кесаря говорил, – врал Иуда. – Разве, господин, вам мало убитых уже солдат? А вдруг Он потопит Иерусалим в крови? Разве я – иудей – могу не беспокоиться об этом? Он хочет стать Иудейским царем, поправ власть кесаря в Иудее. Даже, говорят, что, возможно, Его отец римский солдат, некто Пантер, – добавил Иуда и тут же пожалел о своих последних словах.
Кентурион Логгин грозно взглянул на Иуду, и тот испуганно отступил на шаг:
– Этому есть доказательства?
– Чему? – притворился непонимающим Иуда.
– Тогда не болтай, чего не знаешь. Ни один римлянин не пойдет против власти великого кесаря.
– Я все понял, господин, – Иуда вновь замахал руками. – Он – галилеянин, но Он подбивает народ не повиноваться великому кесарю.
Кентурион Логгин подошел к двери и, приотворив ее, сказал кому-то несколько слов на латыни, затем обернулся к Иуде:
– Ты пойдешь с нами, покажешь преступника.
Уже на улице, где собралось с десяток римских солдат, Иуда с ужасом увидел и подходящую храмовую стражу. Видимо, кентурион решил не рисковать и не поверил Иуде.
***
Когда Иисуса уже отвели в город, Иуда, осторожно шедший за Петром и Иоанном, вдруг в самых воротах города столкнулся с растерянным Фомой. Последний не понимал, что происходит вокруг и почему взяли Учителя. Ведь они только приходили в Храм и ничего никому плохого не сделали. Почему Иуда вдруг оказался среди римских солдат и не он ли, Иуда, привел их, как говорили другие ученики. Случайно встретившись с предателем в воротах города, Фома настолько растерялся, что заступил Иуде дорогу и даже руки раскинул в стороны, словно для объятий. Иуда хотел проскользнуть мимо него, но Фома по растерянности снова преградил ему путь. Он молчал и с большим удивлением смотрел на Иуду. При свете луны и городских огней Иуда увидел, что длинные волосы Фомы рассыпались (видимо, он где-то потерял повязку с головы) и светлая прядь закрывала половину его лица. Иуда понял, что уже упустил Петра и Иоанна. Нетерпеливая досада отразилась в его лице.