Анна подставил его губам свое большое вялое с волосами ухо.
– Что-о?! – возмутился Анна, выслушав слугу. – Каков наглец! А ну-ка, тащи этого пса сюда.
Слуга удалился, а наблюдавший за тестем Каиафа понял, что произошло что-то нехорошее, и подошел к Анне.
– Что случилось? – спросил он обеспокоенно.
– Что мерзавец выдумал! – тихо возмутился Анна.
– Кто?
– Да этот… Иуда из Кариота.
Каиафа промолчал. Он ждал объяснений.
– Представь, Каиафа, сказал, что если его не пропустят, он побежит по улицам города и будет кричать, что я краду из сокровищницы Храма и плачу из нее за предательство.
Каиафа задумался. Тем временем привели Иуду. Несмотря на веселую праздничную суету, которая царила сейчас в комнате, все присутствующие вдруг и сразу обратили внимание на вошедшего, затихли и молча оглядывали его.
Иуда был очень бледен, но внешне казался спокойным. Он тоже молчал и пристально рассматривал фарисеев и саддукеев.
– Даже четверть обола не получишь сверху, – строго проговорил писклявым и скрипучим голосом Анна.
Но Иуда молчал. Он с любопытством, как бы чему-то удивляясь, оглядывал присутствующих, словно хотел что-то заметить за ними, а их самих запомнить навсегда, запомнить их выражения лиц, позы, жесты, слова.
– Говори, зачем пришел? – спросил Анна.
Но Иуда не ответил. Вид у него был очень странным и приковывал к себе внимание, присутствующие пристально и в то же время бесцеремонно и презрительно оглядывали его.
– Может, надо заплатить ему больше? – шепотом спросил Каиафа Анну, устав от молчания Иуды.
– Милый мой зять, никогда не бросай деньги зря, – тихо ответил Анна. – Никогда не плати два обола за то, за что можно заплатить пол-обола.
От молчания Иуды устал не один Каиафа, но и другие: некоторые отвернулись и продолжали тихо свои беседы, слуги и рабы забегали по комнате, продолжая выполнять свои обязанности.
Иуда вдруг громко захихикал. Все снова обратились к нему, с недоумением посмотрев на него.
– Так ли встречают спасителя иудейского народа? – воскликнул наконец Иуда, воздев кверху руки. В его низком голосе послышались визгливые нотки.
Фарисеи и саддукеи были несколько удивлены, почему Анна не выгонит его палками вон и ждет чего-то.
– Ведь благородный Анна, – продолжал Иуда, – считает Иуду спасителем иудейского народа? А? А вы как считаете, многоуважающиеся фарисеи и саддукеи?.. Молчите? Теперь я народный герой, избавитель и спаситель. Может быть, в честь меня, Иуды Симонова, назовем какой-нибудь город в Иудее? Или нет. В честь такого героя не жалко и новый город в Иудее построить. Ведь денег в сокровищнице Храма много, на строительство нового города хватит. Надо же увековечить такой подвиг. Вифиуда, как вам такое название?.. А?
На слова Иуды о сокровищнице Анна не повел даже седой, поредевшей бровью. Здесь были все свои, и присутствующие фарисеи и саддукеи знали, где взять денег, когда нужно.
– Я видел, как Он умер, – вдруг интимно сказал Иуда, глядя на презрительно усмехавшегося Анну. – Ну!.. Что же вы молчите!
Анна пожал плечами.
– Ты предал своего Учителя римским властям, – равнодушно сказал Анна. – Смотри сам.
Иуда выпрямился и стал серьезен.
– Я пришел сказать, – громко и медленно произнес Иуда, – что сегодня был казнен Невиновный.
– Невиновный – это Тот, Которого ты предал? – поинтересовался Каиафа. – Твой и грех. Что ты хочешь от нас?
Многие пожимали плечами и подсмеивались над бледным Иудой. Он выше вскинул голову.
– Вы слышите? – тихо, четко, раздельно сказал Иуда, и глаза его вспыхнули зелеными искрами. – Это вы судили Его, это вы убили Его, это вы убили Невиновного.
Смех фарисеев и саддукеев стал громче.
– А вы знаете, Кто Он? – воскликнул Иуда. – Нет, не мошенника, не обманщика, не обольстителя народа вы убили. Вы убили Спасение иудейского народа.
– Неужто это был сам Илия-пророк? – сострил кто-то неудачно и сам же первый и захихикал.
Анна строго взглянул в сторону горе-остряка: такая «шутка» была в доме Анны недопустима.
– Он не был разбойником, – продолжал Иуда. – Он был чист и невинен. Я скажу вам, Кого вы убили, и вы проклянете дело рук своих. Он – наш Господь. Он – наш Бог, Которому молятся в синагогах и Храме. Вы убили Бога!
– Он сошел с ума, – шепнул Каиафа Анне.
Анна молчал и ждал, что еще скажет Иуда. Анна понимал, что, выговорившись здесь и отведя свою душу, Иуда уже не будет болтать об этом с первым встречным и кричать об этом на улицах.
– Если бы Он остался жив, – говорил никем не останавливаемый Иуда, – Он уничтожил бы смерть, и осталась бы одна жизнь – радостная и счастливая, переливающаяся из мира в мир. Если бы Он остался жив, Он изменил бы нашу плоть и подарил бы нам вечную молодость, здоровье и способность звездного полета. Если бы Он остался жив, то уже через сорок-пятьдесят лет на земле исчезли бы горе, войны, боль, болезни, страдания и смерть. Мир забыл бы, что такое свирепость, зависть, ненависть, интриги, вражда, презрение, обиды, несчастья, муки неразделенной любви, жадность, злоба, жестокость, гнев, – и ад перестал бы существовать. Все жители земли – люди и забывшие страх и вражду ласковые животные – стали бы счастливыми и великими, они поднялись бы в небеса, и небеса сошли бы на землю. Люди стали бы душой и плотью равны Ангелам, и их глаза увидели бы соцветия прекраснейших – ликующих и лучезарных – миров, их уши услышали бы песни звезд, а их души наполнились бы гармонией и величием звездных высот. Любовь стала бы царицей прекрасной, цветущей, радостной Земли и наших сердец.