– Стало известно, что Он из Галилеи, из города Назарета, сын некоего плотника Иосифа и какой-то Марии. Но родился Он будто бы в Вифлееме…
– Погоди, мой милый, – сказал Анна, взяв из блюда устрицу. – Известно, что Он хорошо знает Закон и пророков иудейских и вдруг – сын плотника?.. Да еще галилеянин, выходит – язычник? Он, что ли, из тех новых неиудеев, которые приняли иудейскую веру?
– Да, знает Закон, – подтвердил Каиафа. – Знает так хорошо, что целыми кусками цитирует Священное Писание по памяти и ни разу не ошибся ни в одном слове. Служители синагог по книгам тут же, на месте, проверяли. Галилея – страна языческая, но ходят слухи, что покойный Иосиф-плотник был иудеем, а еще ходят слухи, – Каиафа понизил свой голос до шепота, – что Он не сын плотника.
– А кого же? – заинтересовался Анна.
– Слухи разные, не подтвержденные, – так же тихо сказал Каиафа.
– Говори всё.
– По одним слухам, Он сын римского солдата некоего Пантера, сирийца.
– Хорошо. Это может пригодиться, – сказал Анна. – Дальше.
– По другим… – Каиафа запнулся. – Он – Сын Божий.
– Что-что?..
Анна и Каиафа некоторое время молча смотрели друг другу в глаза. Тишина звенела в их ушах.
– Говорят многое, – продолжал торопливым, несколько испуганным шепотом Каиафа, – что Он – Илия воскресший или Иоанн Креститель или пророк Иеремия…
– Ну, все это чепуха, – сказал Анна, нахмурившись. – Мы – саддукеи, и все эти вымыслы о воскрешениях, о сынах Божиих… Нет, это чепуха, вздор. Это пусть фарисеи сомневаются. Это по их убеждениям. Здесь дело простое, природное. Если не этот плотник Его отец, то либо этот сириец, римский солдат, либо еще кто-нибудь. Но мне сириец больше нравится… Хотя это и не объясняет Его знания пророков.
– Говорят, что Он и есть Тот Сын Человеческий, о Котором писал пророк Даниил, что Ему дана власть, слава и царство.
– Власть и царство? – ухватился за эти слова Анна. – Постой, ты говорил, Он родился в Вифлееме?.. А не метит ли Он на опустевший престол? Для сына плотника это довольно дерзко и нахально.
– Есть такие слухи, что Он – потомок царя Давида, – сказал Каиафа. – И потому-то, видите ли, Он и родился в Вифлееме, что Бог указать хотел. Но Он никогда Сам не говорил об этом, и о Своем Рождении в Вифлееме не распространяется.
– Интересно! Да, Он, действительно, не сын плотника. Но кого же? Надо проверить, не приглянулась ли мать Его кому-нибудь из людей богатых, образованных? Какому-нибудь фарисею, а? Он знает Писание… Это бы объяснило… Хотя… римский солдат очень удобен.
– Хорошо, проверим.
– Ты, Каиафа, переоделся бы, что ли. А то – словно кровью обрызган, – вдруг брезгливо сказал Анна.
– Это всего лишь галилейское вино, – сказал удивленный Каиафа, но весь съежился и словно постарел. – Чтобы переодеться придется позвать слуг…
– Не обращай внимания, мой милый, – сказал Анна. – Я, видимо, очень устал в эти дни. Еще пасха эта…
У Каиафы потемнели глаза, губы его задрожали и он произнес:
– Это страшно сказать… – начал он нерешительно, но таинственно.
– Говори, говори, мой милый, нас никто не слышит, – ободрил его Анна и выпил глоточек вина.
– А вдруг Он действительно Мессия, Которого ждут? Ведь теперь семидесятая седьмина со времени восстановления Иерусалима. Пророк Даниил указал это время появления Христа Владыки. [Дан. 9, 25. – В.Б.]
Анна прямо и жестко взглянул на Каиафу, и тому показалось, что из маленьких черных глаз Анны полыхнуло огнем; он даже физически ощутил, будто чем-то острым ударили его в грудь. Но это лишь показалось. Анна снова щурился, пил вино, наслаждаясь напитком.
– Опасно то, что народ за Ним идет, народ темен, невежественен, – сказал смущенный и немного сбившийся Каиафа.
– Он в самом деле исцеляет больных, воскрешает мертвых? – с усмешкой спросил Анна. – В чем заключается эта комедия? Как Он мошенничает?
– Если Он – мошенник, то весьма искусный, – сказал Каиафа. Он поднялся с ложа и стал расхаживать по комнате, то ли для того, чтобы размять затекшие ноги, то ли под воздействием мучившей его мысли. На его лысеющем лбу отсвечивали блики огней, и Анна некоторое время был прикован взглядом к этим бликам. – Он лишь касается больного или мертвого Своей рукой. Больной тут же выздоравливает, а покойник встает – жив, здоров, словно смеется над нами. Это проверяли. Больные действительно были больны, у них и свидетели есть, и что обидно – надежные. Относительно же покойников – то хотя мы, саддукеи, и не верим в воскресение… Да вот, в Наине. Уже вынесли покойника – какого-то мальчишку, чтобы нести его к месту погребения, а этот Иисус остановил похороны, и мальчишка встал, как ни в чем не бывало. Свидетели – наши люди. В Капернауме настолько плохо обстоят дела, что этот город уже называют Его городом. А после воскрешения дочери местного начальника синагоги, сей последний совсем с ума сошел. Он закрыл жертвенник! Пришлось снять его с должности. Мир перевернулся. Я не понимаю этого! – вскричал Каиафа, и в отчаянии снова возлег напротив возлежащего тестя.