– А ты откуда знаешь, что без боли? – засомневался Иуда.
– Животные, как и человеческие маленькие дети, не принимают боль. Если им больно, они не терпят боль, они громко кричат, а наши дети рыдают. Это всё оттого, что их душа возмущается против действий сатаны. Ибо боль – это его действия. А животные производят на свет потомство тихо, значит, им не больно.
– Но зачем это всё сатане? Боль, страдания, болезни?
– Вероятно, это – его источник существования, как для нас пища, воздух, солнце. Иначе в боли нет смысла.
– А почему ты думаешь об этом? – спросил Иуда. – Зачем искать какой-то смысл в боли?
– Ты же сам говорил, что нужно познавать мир, себя, только пытался это делать через страдания, – усмехнулся Нафанаил. – Если есть в мире боль, нужно познать, что она такое и откуда взялась. Предвечен только Бог, всё остальное откуда-то получилось. Когда ребенком я впервые испытал боль, я был очень возмущен и глубоко обижен. Даже не обижен, а глубоко оскорблен ею. Испытывая ее вновь и вновь, я чувствовал это оскорбление, и даже чуть ли не взбунтовался против Бога, если это Его закон. Я стал думать, познавать, и вот, наконец, пришел к тем мыслям, которые и изложил тебе, как умел. Но меня мучает мысль, что большинство людей думают, что, если боль – закон нашей теперешней жизни, то она от Бога, как когда-то думал и я. А есть еще мнение, что боль – это наказание за грехи, а за что страдают младенцы, ведь они безгрешны, ты думал об этом?
– Хорошо, боль – не закон Божий, но ведь все-таки боль – закон нашей теперешней жизни. Мы живем с нею и вынуждены с ней считаться, – возразил Иуда. – Что толку рассуждать: нужна она или нет?
– Да, мы живем в боли, и страдает всё живое без исключения, одни меньше, другие больше. И всё живое стремится только к одному: избежать боли и получить больше радости. Но радостей в нашей теперешней жизни мало, а боли много. Самое страшное, что в попытках избежать боли иные люди совершают ужасные преступления. Отсюда – лжесвидетельства, предательства, убийства, мучительства других…
– А герои, – перебил Иуда, – которых мучают, а они умирают, но все-таки остаются верными и Богу, и народу, и себе? Получается, что боль оттеняет высокие чувства. Не было боли, не было и такой силы подвига.
– Таким людям, которые прошли через мучения в подвиге своем, я всегда готов ноги целовать. Но подвиг не измеряется исключительно болью, подвиг более широкое понятие, и подвигом проникнуто всё создание Божие. Подвиг – это отдача себя другим и за других. Поэтому все, созданные Богом, способны на подвиг. Сколько мы знаем случаев даже с животными. Собака, умирающая у гроба своего хозяина, конь, вытаскивающий воина из поля боя, животное, защищающее своих детей, иногда ценой своей жизни, – все они совершают подвиг. Способность к подвигу заложена во всех нас так же, как и способность к трусости. Последняя заложена сатаной. Чтобы избежать физической или душевной боли, человек или животное проявляет и трусость. Видишь, снова боль – причина.
– Но что мы можем поделать, если боль – один из законов жизни? – возразил Иуда.
– До времени – закон жизни, потому что боль не создана Богом, значит, она будет уничтожена. Наш Учитель пришел к нам, чтобы упразднить старые законы жизни и утвердить новые. Скоро не будет боли, болезней, старости и смерти. Как сказано у пророка Исайи: «поглощена будет смерть навеки». А до этого времени мы прежде всего должны осознать, что боль есть зло и бороться с нею. Уже известны напитки, убивающие боль, в Индии, например, есть практики, с помощью которых человек входит в такое состояние, когда он не чувствует боли. Иисус научил нас исцелять болезни, и научит воскрешать мертвых. С болью нужно бороться и ее побеждать, а не безропотно терпеть.
Иуда окинул удивленным взглядом фигуру Нафанаила.
– Да ты – мечтатель.
– Все мечты сбываются. Нет несбыточной и пустой мечты. Любая мечта – светлая или темная – сбывается, если не в этой жизни, то в беспредельности других пространств и времен. Каждый получает по вере своей.
– А если я мечтаю летать, как птица? – засомневался Иуда.
– Значит, когда-то будешь летать.
– А если мечтаю стать царем Иудейским?