– Господи! – обратилась она к Иисусу. И голос ее был неузнаваем, он стал гнусавым и низким. – Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
– Воскреснет твой брат, – ласково сказал ей Иисус.
Марфа печально поглядела в очи Иисуса.
– Верую, что воскреснет в воскресение, в последний день, но теперь уже его нет с нами.
– Я есть Воскресение и Жизнь, верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему? – спросил ее Иисус.
– Так, Господи! Я верую, что Ты Христос Сын Божий, грядущий в мир.
Слезы выступили на ее глазах, и она, повернувшись, пошла назад, к дому, чтобы позвать Марию, сестру свою. В доме толпилось много народа. Лазаря любили. Человек он был очень добрый, никому не отказывал в помощи, даже если к нему приходили ночью. Мария была в дальней комнате. Она лежала на ложе и смотрела в потолок. В ее неполные шестнадцать лет это было не просто горе, смерть брата была катастрофой. Она уже не плакала, слезы высохли и взгляд был ее застывший, отрешенный.
– Мария, Господь наш идет к нам.
Мария сначала не поняла ее, и Марфа повторила свои слова. Мария сразу же вскочила с постели, засуетилась, отыскивая свою накидку. Не найдя ее, махнула рукой и выбежала из дому. Многие, увидев Марию, пошли за ней, думая, что она пошла к гробу, а она бежала навстречу Иисусу. Она подбежала к Нему и упала в ноги Его.
– Господи! – шептала она сквозь хлынувшие слезы. – Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
Иисус помог ей подняться и обнял ее за трясущиеся плечи, чтобы ее утешить, и спросил у подошедшего народа:
– Где положили его?
На очах Иисуса были слезы.
– Господи! Пойди и посмотри, – ответил кто-то из мужчин.
Все двинулись к гробу. Гробы, небольшие каменные скалы, выдолбленные изнутри, находились за селением, внизу, в долине, где наливалась соком жизни молодая зелень. Гроб Лазаря, серый обломок скалы, вход которого был завален огромным камнем, был сейчас весь окружен зеленью и цветущими деревьями.
У гроба была также Марфа и несколько мужчин и женщин. Явились и скорбно завывающие плакальщицы.
– Отнимите камень, – сказал Иисус.
Плакальщицы примолкли, люди переглядывались, не понимая, зачем отнимать камень от гроба. Но несколько мужчин вышли. Пока мужчины отнимали камень, Марфа подошла к Иисусу и сказала встревоженно:
– Господи! Зачем это? Ведь смердит уже, четыре дня, как он во гробе.
– Не Я ли сказал тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию? – сказал ей Иисус.
«Глупая, глупая женщина», – шептал Иуда, а сам, как завороженный, смотрел только на Иисуса, пожирая Его глазами. Иуда весь дрожал, все внимание его поглотил Иисус. Уже Иуда не замечал ни Марфы с Марией, ни толпы вокруг, ни взволнованных учеников. Иисус был для него сейчас и светом, и воздухом, и землей – был для него самой жизнью.
Вход в гроб освободили, и мужчины отошли. Иисус прошептал слова молитвы и громко произнес:
– Лазарь! Выйди вон!
Эти слова прозвучали для всех громче небесного грома, небывалый свет вдруг ослепил всех на мгновение.
В гробе послышалось шуршание, и через некоторое время вход загородила странная, вся в пеленах фигура с платком на лице.
– Развяжите его, пусть идет, – устало сказал Иисус.
Но никто сразу не двинулся, все почему-то оказались на коленях. Один Иуда стоял, все еще пожирая глазами своими Иисуса. Наконец люди опомнились и бросились к Лазарю, который пытался, но никак не мог самостоятельно распутать погребальные полотенца. А Иисус повернул в обратную сторону и потянулись за Ним ученики и те, кто пришел с Ним. Никто не знал, куда направлялся Иисус, но Он все дальше и дальше отходил от Вифании в сторону пустыни. Иисус обернулся и сказал:
– Мы идем сейчас в город Ефраим.
Затем, помолчав, Он спросил:
– Почему с нами нет Иуды?
Огляделись, но Иуды, действительно, не было.
– Может, он остался в Вифании? Я сбегаю за ним, – предложил Фома.
– Не надо, – сказал Иисус и пошел дальше…
…Иуда, оставив под деревом в кустарнике свой денежный ящик, бегом пробежал те пятнадцать стадий, которые разделяли Вифанию и Иерусалим. Только у ворот дворца Анны он остановился, чтобы отдышаться. Несмотря на то, что на улице было еще прохладно, пот градом катился по всему телу Иуды, а его раскрасневшееся лицо пылало жаром. Еще нормальное дыхание не возобновилось, а Иуда бешено застучал в ворота кулаком. Долго не отворяли и, когда Иуда в нетерпении стал бить в ворота ногами, наконец дверь в воротах отворилась и показалась приземистая фигура привратника.