– Надеюсь, ты не признался царю, что до сих пор не знаешь, чем ты занимаешься?
Дедал хмыкнул.
– Ты хотел бы оказаться где-то в другом месте? – спросил я.
Он пристально глянул на меня.
– Тебе, Астерион, признаюсь. Я проклинаю день, когда ступил на Корик. Но мои желания ничего не меняют. Царь Перс никогда не отпустит меня.
– Ты его уже спрашивал?
– Зачем? И так все ясно.
Я придал своему голосу как можно больше убедительности – за лицом можно было не следить, моя морда никогда не отражала эмоций.
– Ну, я бы помог тебе. А что мне нужно сделать?
– Боюсь, что ничего. Хотя не исключено, что твоя помощь может мне пригодиться, так что спасибо за предложение.
Мастер набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Ты дольше всех, включая и меня, сидишь в этой проклятой ловушке. У меня только один вопрос, зато основной: что это такое?
И он обвел исцарапанной рукой сложенные в кучки обломки, странные детали, приборы непонятного назначения и прочую древнюю рухлядь.
– Не знаю, – просто ответил я. – Ты сидишь здесь четыре месяца, а я почти всю жизнь, но все равно мне это неизвестно.
Этот вопрос оказался из тех загадок, которые посредством снов не решить.
– Смотри! Стол за столом, комната за комнатой. Длинные стеклянные трубки, которые постоянно сплетаются. Они тянутся из одного помещения в другое на уровне пола или опускаются примерно на два этажа вниз. Но что они могли переносить, вот вопрос?
Мастер умолк, уставившись мне в глаза пылающим взглядом.
– Астерион, ты знаешь, как делается стекло? Нет, откуда?! Так вот, воспроизвести одну такую трубку – почти невероятное испытание для самого искусного стеклодува. Но это все цветочки. Медные нити, причудливо сплетенные, соединяют другие предметы. Стекло, металл, неизвестные материалы, природу которых я не в силах определить – минералы это, или растения, или же рог, или кость. Нет ни одной одинаковой комнаты. Даже содержимое столов и то разное, хотя на первый взгляд и кажется похожим. Если это инструменты, то назначение их совершенно неясно. Никакую обычную работу они не могут исполнять.
Он помолчал.
– Я даже не уверен, что отыскал все комнаты этой части Лабиринта. Я не смог подробно их осмотреть. Даже не определил их точное число. Правда, это я, пожалуй, могу сделать. По крайней мере, это будет уже что-то определенное, что можно рассматривать как прогресс.
Дедал оглянулся через плечо на темный дверной проем небольшой комнаты, где поселились он и его маленький сын. Пока там было тихо.
Напоследок Дедал добавил:
– Предполагается, что где-то здесь спрятан Лик бога.
– Что?
Мастер кивнул.
– Правитель, новый царь, почему-то уверен в этом.
Дедал приложился к круглой фляге, глотнул воды и поставил ее обратно на стол с глухим стуком, словно ненужный инструмент. Я прикинул, точно ли в этой фляжке вода, хотя вино никогда не изменяло его повадок.
– Это правда? – переспросил я. – А Лик какого бога?
– Я вообще-то не спрашивал, поскольку не думал, что это важно. Чей бы это Лик ни был, я понятия не имею, как его искать. Астерион, ты видел когда-нибудь Лик бога? Мне сдается, что большинство людей в глаза его не видало.
– Я – нет.
Как всегда, я отметил, что Дедал принимает меня как личность, невзирая на мое уродство. И эта мысль согрела мне сердце.
– Разве что во снах, но там я могу увидеть все, что угодно. Где бы я видел бога? Шива мне не встречался, он не ходит в Лабиринт – что, впрочем, меня устраивает. А ты видел?
Мастер медленно кивнул.
– Возможно, много лет назад. Но не отдельный Лик, а существо похожее на человека, хотя я считал его одним из богов.
– А что значит «отдельный Лик»?
Дедал терпеливо объяснил мне то, что более-менее известно о Ликах. И сказал, что царь кровно заинтересован в одном из них, еще не занятом.
– Он недавно приходил ко мне и без обиняков заявил: «Где Лик Диониса?» Я сказал: «Повелитель, хотя я и Дедал, но простой смертный. И есть вещи, которых я не знаю, и это – одна из них. Пропавшие Лики богов могут храниться здесь, а могут и на краю земли. Все, что мне остается, продолжать поиски».