Лидочка посмотрела на пустую кружку и равнодушно отставила миску с картошкой, уже привычно не чувствуя голода и думая о своём...
Шли дни. С утра Лида съедала картофелину с солью и отправлялась в школу, грызя по дороге сосульку. А после уроков, бросив на стул портфель и забыв про обед, бежала в больницу к матери. Полина с тревогой вглядывалась в её похудевшее лицо и запавшие глаза, под которыми залегли голубые полукружья.
- Тётя Вера картошку тебе варит? А молоко даёт? Каждый день? - расспрашивала Полина, и девочка кивала в ответ.
- Мама, когда твоя ножка ходить научится? - спрашивала Лидочка. Она ничем не могла помочь маме, а ей так хотелось! Ещё ей хотелось остаться в больнице с мамой, но врачи не разрешали, врачам было всё равно, что дома её ждёт одинокий вечер, уроки, которые придется делать одной, без подсказок, и молоко, которое ей никто не подаст в постель.
Лидочка думала-думала и придумала игру. Ложилась в постель и капризно тянула: «Пить хочу...». Потом вставала, брала со стола кружку и осторожно поднеся к кровати, говорила маминым голосом: «На вот, пей. Тётка Вера вечером доила, тёплое ещё молоко-то... Пей да ложись». Поставив кружку на пол, Лидочка ложилась, укрывалась одеялом до подбородка и притворялась спящей. Потом откидывала одеяло, садилась на постели и с наслаждением выпивала молоко, которое вовсе не было тёплым - стояло на столе полдня... .
Со вздохом вылезала из-под одеяла, относила кружку обратно на стол и с чувством исполненного долга ложилась в постель - теперь уже по-настоящему. Лежала и слушала голоса за стеной. От молока в животе было приятно и немножко холодно, от голосов за стеной - уютно и не так одиноко. Глаза сами собой закрывались, и девочка мягко падала в молочные облака, взбитые в крепкую пену, среди которых круглился ярким желтком солнечный диск, про который учительница говорила, что он очень горячий и греет землю, и от его тепла тает снег, растёт трава, цветут цветы и зеленеют деревья. Лидочка осторожно погладила тёплый солнечный бок и сказала: «Не бойся, я тебя не съем, я наелась уже... молока из облаков".
В окно заглянула луна, прошлась по чисто выметенным тканым дорожкам, осветила этажерку со звонко тикающими ходиками, стол с аккуратной стопкой учебников и тетрадок... «Молодец! Дорожки подмела, ходики завела и уроки все сделала» - похвалила Лидочку луна. Лидочка спала и улыбалась во сне. Она уже привыкла одна.
Нить Ариадны. Глава 4. Когда не на что жить...
ГЛАВА 4. КОГДА НЕ НА ЧТО ЖИТЬ...
============== Пойдём ко мне жить!
Как-то вечером дверь в Лидочкину комнату открылась. Лидочка думала, что это хозяйка, тётя Вера. Но в комнату вошла незнакомая женщина.
- Ну, здравствуй, Лида! Я к тебе в к гости пришла. Зовут меня Мария Ивановна, или просто - тётя Маша. Я знаю твоего папу, моя тётя вместе с ним работала...
К Лидочке в гости пришла, как оказалось, племянница той самой Варьки, которая оклеветала Степана и из-за которой он теперь сидел с тюрьме, а Полина лежала в больнице с парализованной ногой. Не выдержав мук совести, Варвара рассказала обо всём племяннице, и Маша решила забрать девочку к себе - поживёт у неё, пока не поправится Полина, а там посмотрим.
Лида, как гостеприимная хозяйка, предложила Маше нехитрое угощение: картошку и молоко. Больше у неё ничего не было.
- А у меня блины! - искушала девочку Маша. - И варенье есть брусничное. Пробовала такое? А блины с вареньем любишь? Будешь? Так пойдём скорей, пока не остыли. Поживёшь у меня, а то мне одной-то скучно. А когда твоя мама выздоровеет, она за тобой придёт. - И взяв девочку за руку, увела к себе.
Тётка Вера не возражала. Смотрела с удивлением на нетронутую картошку и молоко и думала о том, что Маша хлебнёт с этой девчонкой горя - одни глаза остались, а фордыбачит - картошку не съела, молоко не выпила. Оно конечно... Кому понравится на голой картошке сидеть? А чем прикажете её кормить? Деньги-то, что Полинка оставила, кончились давно. Полинка-то из больницы выйдет или нет, нога-то как отнялась у неё, так до сих пор и не шевелится... А девчонка по матери извелась вся, и есть не просит, и не жалуется ни на что. Видать, помрёт скоро, что она тогда Полинке скажет? Чем её эта Маша кормить станет? Своих двое, так она третью привела... Не будет ей там жизни, голодом заморят.