- И чтоб я тебя с ней рядом не видела! - наставляла Тина Настю. - Она большая выросла, а ума как у маленькой, не нажила ума-то! Дурында городская. С собакой своей заявились, нужны они нам были...
От Христининых обжигающих как крапива слов Рите хотелось заплакать, но не было слёз... Уехать! И никогда не приезжать! Больше никогда... Не к кому ехать.
- Давай уедем, - только и сказала Рита матери. - Не нужны мы тут никому... - И Лида кивнула, соглашаясь: не нужны.
Нить Ариадны. Глава последняя. Когда-нибудь...
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ. КОГДА-НИБУДЬ
================== Просторное небо
... И снова они шли по бесконечной как жизнь, залитой солнцем дороге, и васильки смотрели на них синими бабушкиными глазами. Дорога поднималась в восхитительный, неправдоподобно близкий горизонт, и там соединялась с небом. Но - не хотелось ничему радоваться. И они лишь отмечали равнодушным взглядом, как поёт в высоком небе невидимый жаворонок, колышутся под ветром тяжелые волны поспевающей ржи, кивают пушистыми головками синие васильки и упоительно сладко пахнет луговыми травами ветер...
Рита вспомнила, как неделю назад они шли по этой дороге в бабушкину деревню и радовались - светлой, беспричинной, восторженной радостью, словно бабушка Полина вовсе и не умерла, и теперь жила в Выкопани и ждала их в гости...
Сегодня радоваться не получалось... И только Златику было весело, он бежал вприпрыжку, по-щенячьи звонко взлаивая, это он так радовался - мягкой дороге, свежему ветру, просторному небу... и хозяйкам, которые шли рядом с ним, и щенок чувствовал себя в безопасности.
Златик катился по дороге рыжим лохматым шариком, встряхивая длинными ушами и смешно разбрасывая в стороны лапы. - И как это у него получается? Цирковой номер! - усмехнулась Рита и неожиданно для себя сказала:
- Больше никогда не приедем. И по этой дороге идём в последний раз. По ней бабушка ходила, вот и мы теперь прошли. И больше никогда не пройдём... - голос у Риты дрогнул.
- Ну, не зарекайся. Приедем когда-нибудь, это же бабушкина родная деревня, бабушкина память, - сказала Рите мать, чтобы её утешить. Она была согласна с дочерью. Никогда им не бывать больше в Выкопани. Не к кому - ехать. Никому не нужны.
Рита вдруг заплакала, как маленькая, отворачиваясь и шмыгая носом, роняя в тёплую дорожную пыль ручьём хлынувшие слёзы. Златик вертелся у неё под ногами и просился на руки, подняв лохматую головёнку кверху и заглядывая Рите в глаза - он умел утешать! Рита подхватила щенка на руки, прижала к себе, уткнулась лицом в пуховую шерсть - и ей стало легче...
Златика не стало в том же году. Он угас за три недели. Рита возила его по врачам и клиникам, но врачи качали головами и кроме витаминов, ничего щенку не прописывали. Рита кормила щенка витаминами, предлагала его любимую еду, но Златик отказывался есть... Всё было напрасно.
В свою последнюю ночь Златик не мог спать, просился то на диван, то на руки, то с рук... Требовательно скрёб лапой балконную дверь... В доме никто уже не спал... Утром щенку стало легче и он наконец угомонился, уснув прямо на ковре в странной позе: вытянув лапы и откинув голову. Когда Рита его окликнула, Златик не отозвался: он уже не дышал.
А тогда, в жёлтом солнечном июле, он весело бежал впереди, радуясь, что скоро будет дома. Рита шла и вспоминала, как когда-то давно она шла по этой дороге с Полиной. Так же синели васильки среди хлебных колосьев, и ветер приносил аромат цветов и пряных, запашистых трав - мяты, душицы, чабреца и полыни. И синими васильками светились бабушкины глаза. А впереди уже виднелись крыши деревенских домов, и бабушка прибавила шаг, торопясь в родную деревню...
Там, в деревне, прошло бабушкино детство - коротенькое и не очень счастливое, но - детство. В которое никому нельзя вернуться. А бабушка сейчас - возвращалась! Оттого и цвели васильками её глаза... Полина с девятилетней Ритой шла к своей сестре Христине, с которой они - две девчонки-погодки - играли когда-то в дочки-0матери, пололи в огороде грядки, копали вкусно-рассыпчатую картошку и лазали в барский сад за яблоками...
Сада давно нет - сожгли на дрова в холодную и голодную зиму 1942 года. От сада остались несколько старых одичалых яблони с заскорузлыми почерневшими стволами. А когда-то - это был большой чудесный ад... Полина всю дорогу рассказывала Рите про сад, про деревню и про то, как они жили с матерью и сёстрами. Она говорила только хорошее и не вспоминала о плохом. Наверное, так и надо рассказывать...