Рите расхотелось вспоминать, как они с Серёжкой ловили рыбу. Они тогда были такими, как Настя с Костиком. И им было беспричинно весело - как сейчас Тининым внукам. Они маленькие и глупые, сказала себе Рита, но всё равно обиделась. Сережи уже не было на свете (см. «Проклятье» http://www.proza.ru/2015/10/25/1075), так хотя бы память о нём не осмеивали - вот так, из-за кустов, бездумно...
Златик прислушался и взлаял - присутствие детей он чуял давно, и не понимал, почему они больше не хотят с ним играть. Рита затолкала обиду поглубже и громко сказала: «Идите к нам, будем играть!»
- А во что? - спросили из кустов.
- А мы вместе придумаем во что. Я много игр знаю, во что хотите, в то и поиграем. За кустами состоялись переговоры, после чего Настя с Костиком вышли, сконфуженно улыбаясь, и с неохотой отказались:
- Не-ее, мы домой пойдём. Бабушка сказала, как вы гулять уйдёте, чтобы мы домой бежали, творог есть, - нечаянно выдала Настя секретную информацию и испуганно умолкла.
- Ну, если бабушка велела, тогда бегите! - согласилась Рита. - Бабушку надо слушаться. Бегите! - Дети освобождено сорвались с места и помчались к деревне. Рита без улыбки смотрела им вслед и молчала. А что было говорить?
- Видала? - не выдержала Лида. - Творог побежали есть. А нам сказала, нет творога, Николаю с Алькой весь отдала. Хитрая она и жадная, мы с тобой столько всего привезли, еле дотащили, три километра на своих плечах... А она творогу пожалела! Огородную калитку проволокой обматывает чтоб, значит, не ходили мы, не рвали... Да я и так не пошла бы, зачем же запирать-то? Как от чужих...
- А мы и есть чужие, - сказала матери Рита. - И Христина чужая. А раньше другая была, я помню. Добрая была, и ласковая, и нас с бабушкой любила... Я помню!
Мать не ответила, шла вдоль берега реки и молчала, думая о своём... Они сели на берегу, в тени раскидистой ветлы, и долго сидели, слушая речку. Рита забыла, о чем они говорили, и удивилась, когда мать сказала неожиданно:
===================== Вредина
- Тина другая была. Я тоже помню... Альке тогда десять было, а тебе год исполнился, и я вас с бабушкой в деревню отправила. И ты там впервые пошла! Шажочков десять прошла, калитку открыла и к колодцу потопала. А потом побежала, да быстро как! Алька кричит - лови её, лови, утопнет в колодце-то! А ты бежишь... Еле поймали тебя, хорошо, мужик навстречу шёл, он и поймал... Почти до колодца добежала! Бабушка так испугалась, побелела вся. Всыпать тебе хотела как следует, чтоб слушала, что говорят, а Христина не дала. Пусть, говорит, бегает, раз ей хочется. Колодец-то крышкой накрыт, тяжёлой. Ты бы не открыла...
- А зачем я тогда побежала? - глупо спросила Рита.
- Ты ж не знала, что крышка там, вот и побежала. Христина тебе сдуру колодец показывала, на руках тебя над срубом держала, а ты вниз уставилась, аж дышать перестала, так тебе понравилось смотреть...
- А зачем она бежала, утопиться хотела? - громко прошептали в зарослях малины за спиной у Риты, и она вздрогнула.
- Дура потому что была, вот и побежала, - шёпотом объяснил сестре Костик. - Ты тоже дура. Зачем про творог сказала, бабушка не велела говорить.
- Не бойтесь, мы бабушке ничего не скажем, она и не узнает, - пообещала Рита. В малиннике засопело, зашуршало, послышался топот убегающих ног...
- Они что, так и будут за нами следить? Фигово. Хорошую игру придумали, - возмутилась Рита, и обида, о которой она заставила себя забыть, поднялась со дна души и захлестнула мутной волной, так что ей стало трудно дышать.
- Стоп! - сказала себе Рита. - Они маленькие, они не понимают что творят, и не сами придумали, наверняка Христина научила, - поняла Рита. И на душе у неё стало ещё муторней.
Вечером, когда Тина ушла доить корову, Настя, что называется, воспользовалась моментом и прилезла к Рите с блокнотом, в котором Рита успела нарисовать забавных зверушек и птичек.
- Рит, а ты мне лошадку нарисуешь? - попросила Настя, подлезая под Ритину руку рыжей вихрастой головой. Рита убрала руку и сказала:
- Я не умею. И не лезь ко мне, и не уговаривай, всё равно не буду.
- Нет, ты умеешь! Нет, ты будешь! - топнула ногой Настя. Рита покачала головой, отказываясь. Глаза у Насти заблестели злыми слезами:
- Ты просто вредничаешь, потому что мы про тебя говорили, а ты подслушивала («Господи, что она такое говорит? Ведь подслушивала она сама, ей уже девять лет, она не может этого не понимать... Томка её не воспитывает, только бьёт. Настя не виновата в том, что она такая...»)
- Ты вредина! Ты нехорошая! Ведьма разноглазая! - бушевала Настя. - Правильно бабушка про тебя говорит... Хоть бы ты уехала от нас!
Размахнувшись, Рита залепила троюродной сестре звонкую пощёчину и сказала для ясности: «Это за дерзость. Если не остановишься, получишь ещё»