Степан смотрел на её раскрасневшееся лицо, горящие глеевом синие глаза - и сердце его захлестнула тягучая волна нежности. Ничего меж ними не было. Врать Полька не умеет. Да и нет у неё нужды - ему врать. Степан удержался от улыбки, глядя на Полину - расстроенную и сердитую одновременно, красивую даже в гневе: синие глаза, синий сарафан, округлые загорелые плечи, щёки - алые маки, губы - спелые вишни... Как же ему повезло в жизни, что он её встретил! И теперь никому не отдаст!
- Напридумывал, говоришь? А чего ж тогда завелась-то? Как солома вспыхнула...
- Да ты же челюсть сломал Мишке! Как кабан кинулся. Кабанюга.
- Ах, он уже - Мишка? А тебя он как зовёт? Полюшкой? Полинкой? Что молчишь? - Степан строго смотрел на жену. - Ничего я ему не ломал. А сломал - заживёт. А тебе, значит, жалко его стало? Пожалела,значит... Значит, нравится он тебе.
- Да ничего не значит! - вспыхнула Полина. - Ты зачем так сделал, зачем ушёл? Как же теперь - дом? А задаток - как же?
- Не нужен нам этот дом. И сосед не нужен такой. Больно весёлый, я погляжу. Всё смотрит на тебя и скалится. Теперь - долго не будет... Поучили его маленько. А задаток - чёрт с ним. Зубы себе вставит твой Мишка на этот задаток. А про дом забудь. Жили с тобой без дома, и дальше будем жить. Без крыши над головой не останешься, не твоя это забота, у тебя муж есть.
Так закончилась история с покупкой дома. Полина тогда расстроилась, но не сильно: ей льстило, что Степан так её ревнует. И то, как он уложил фамильярного простоватого Михаила. Так и надо, наверное. Степану, поди, видней.
Нить Ариадны. Глава 3. Сибирь
ГЛАВА 3. СИБИРЬ
================= Огненная ночь
Отработав в Новочеркасске положенный срок, Степан вернулся в Москву, к Полине. Но радовалась она недолго: через два месяца муж заключил новый контракт и увёз их с Лидочкой в Астрахань. Потом жили в Молдавии. Потом в Гурьеве. Каждый раз, когда кончался контракт, Степан с семьёй возвращался в Москву, чтобы заключить новый. Для Полины не было дней счастливее - ведь она могла обнять тётку Александру, единственную из всей родни, кому она была нужна.
Александра, не скупясь на письма, цветисто расписывала старшим племянницам жизнь младшей: «Вот же счастье привалило, дочка родилась - красавица, глазищи синие, волосы волнистые, а улыбнётся - как есть ангел, красоты небесной! Муж любит без памяти, ни в чём отказа нет. Да ревнивый - хуже чёрта, а Полька только смеётся, вертит им как хочет, а он как телок на верёвочке... Польку-то одевает-обувает, сам ей всё покупает, модное да красивое! Поит-кормит, ни в чём не отказывает и работать не позволяет.»
Этим она сослужила Полине плохую службу: Марьяна с Христиной люто завидовали младшей сестре и злились - им работать приходится, а она как барыня живёт. Им рубашку лишнюю купить не на что, каждый грош берегут, а она в шелковых платьях ходит, бельё у неё кружевное, туфельки лаковые... За что ж ей счастье такое бог послал, чем заслужила?
Красивая она, Полька-то, так ведь и Тина с Марьяной из себя видные, так почему же ей всё, а им ничего? - возмущались сёстры, забыв, как трудно жила Полина - с пятнадцати лет на своих хлебах, как терпела попрёки и обиды от «хозяв», как ходила зимой в истёртых до дыр валенках и старенькой ватной телогрейке, зимой и летом - в единственном сарафане, и никому не было до неё дела.
Лидочка была слишком мала, и своих воспоминаний о тех временах у неё не осталось, помнила только то, о чем ей рассказывала мать. Например, о том, как они плыли ночью на пароходе по Каспийскому морю - в Гурьев, где их ждал Степан. До Астрахани Полина с дочкой доехали на поезде, до Гурьева поезда не ходили, ходили пароходы.
Весь день маленькая Лидочка бегала по пароходу - она впервые в жизни видела море и шумно радовалась - какое оно красивое и большое, и какой большой пароход, а у них с мамой своя каюта! Вечером Полина еле загнала расшалившуюся девочку в каюту и, накормив, уложила спать. Лидочка так устала от беготни, что уснула мгновенно.
А ночью неожиданно проснулась - от громкого стука в дверь. Из коридора раздавался топот ног и взволнованные голоса. Полина о чем-то поговорила с матросом, закрыла дверь и щелкнула замком. Девочка вскочила с постели и уставилась в иллюминатор - ночь была странно светлой, на воде распустились диковинные цветы с живыми шевелящимися лепестками, и Лидочка подумала, что они ей снятся...
- Мама, а почему так светло? Уже утро? Уже надо вставать? - приставала Лидочка с расспросами, но Полина хмуро отнекивалась: