«Ничего, мне Даня помогает», — сказала Ариадна.
«Даню пожалей, — усмехнулся Ярослав. — Так он там скоро без чувств упадёт. И помогать станет некому».
Всё шло благополучно… пока Ариадна не почувствовала, будто кто-то или что-то стремительно выкачивает из неё жизнь. Её просто пили огромными глотками, и сердце с каждым из них вздрагивало в агонии. Ярослав развернулся и рубанул рукой пространство… Ариадна почувствовала толчок, и сумасшедшая откачка энергии прекратилась. Зато позади них из «воды» с хрипом поднялась огромная, уродливая чёрная голова… Глянцевый вытянутый череп, оскал, как у Чужого, и маленькие, чёрные, зеркально блестящие глаза.
«Вот сволочь, за нами увязался! — выругался Влад. — Русалочка, ко мне!»
В мгновение ока Ариадна оказалась в центре круга. Пространство потряс беззвучный удар, и чудовище, заверещав, плюхнулось спиной в реку и скрылось под поверхностью.
«Вернётся?» — бросил Влад Ярославу.
«Думаю, жив курилка, — ответил тот. — Вот только боя нам тут сейчас не хватало… Сил и так в обрез, доплыть бы…»
Что-то дёрнуло Ариадну за ноги, и она погрузилась в смертельный холод с головой. Ослепнув и оглохнув в один миг, она могла только ощущать, как её опутывают мощные щупальца, а в рот, в нос и в уши протискивается что-то мерзкое и склизкое, гибкое, как спагетти. Новый удар, от которого у девушки чуть не лопнуло сердце, отбросил от неё чудовище, и склизкая гадость выдернулась.
Холод схлынул с головы, и кто-то, нежно обнимая её, говорил:
«Всё хорошо, Русалочка моя, я с тобой…»
«И откуда у него только силы берутся, чтоб так нырять, — проворчал Иван. — Ихтиандр хренов».
«Ничего, скоро отныряется, — процедил Ярослав. — Река и его выматывает. Главное — девочку берегите. Он, похоже, просёк, что у нас самое ценное. И самое уязвимое».
Не успели они перевести дух, как чудовище вынырнуло в трёх метрах от них. Из его пасти молниеносно вылетела узкая длинная лента языка и обвилась вокруг шеи Ариадны. Но девушку держали крепко, и он не смог сразу рвануть её к себе. Зато Ярослав успел пустить по поверхности «воды» ветвистую голубоватую молнию, которая попала монстру в грудь, и тот, дёрнувшись и клацнув зубами, утонул. Но, видимо, и это его не доконало, потому что вскоре он забарахтался и вынырнул опять.
«Последние силы уходят на этого гада, — простонал мастер. — Ребята, вы уходите, а я его попробую задержать».
«Мы без тебя не пойдём», — покачал головой Влад.
«Уходите, я сказал! — рыкнул Ярослав. — Девочку спасайте! Или только один из нас погибнет, или все мы! Выбирай!»
Но выбор сделал не Влад. Оторвавшись от Ивана, Семён направился к монстру — сам, без поддержки.
«Папа!» — крикнул вслед Влад.
«Это мой бой, — глухо донёсся ответ. — Я его начал, я и закончу».
Это были его последние слова. Чёрное щупальце обвило его и подтащило к торчащей над «водой» уродливой голове, а потом… по длинному блестящему черепу монстра забегали тоненькие голубые молнии. Тело чудовища высунулось над поверхностью реки по грудь и, подёргиваясь, застыло в таком положении. Его будто било током. Оно начало медленно уходить под «воду» вместе с Семёном.
Перед тем как погрузиться полностью, оно посмотрело Ариадне в глаза. Ледяной мрак вонзился ей в грудь, войдя под самым сердцем.
Разбудила её стрекоза, севшая ей на нос. Смахнув её рукой, Ариадна подумала: «Какой страшный сон…» Она лежала на нагретом солнцем деревянном причале. Камыши, лето. А рядом, спустив ноги в воду, сидел Влад.
— Привет, — сказала она удивлённо, приподнимаясь на локте.
— Привет, глазастик, — улыбнулся Влад.
— А чёрная река… И то чудовище… Это всё был сон? — спросила она.
Рука Влада скользнула по её волосам.
— Да, моя маленькая. Сон.
Ариадна села, озираясь. Камыши и лето… Вода и солнце.
— А где Ярослав… И все остальные?
Влад кивнул в сторону берега.
— А вон они… Шашлыки жарят.
Слёзы защипали в горле. Уткнувшись лбом в лоб Влада, Ариадна проговорила:
— Я тебя люблю. Очень.
А потом они лежали, покачиваясь и глядя в небо, со сплетёнными под водой пальцами, и река медленно несла их. Ярослав, Иван и Виктор не жарили шашлыки, а всё-таки плыли рядом, и Ариадне хотелось сказать им, как она всех их любит. Из центра сердца разлилось тепло и окутало их коконом. Но Ариадну щекотали руки русалок под водой, оплетали и тянули ко дну. Кокон оторвался от неё, как мыльный пузырь от трубочки, из которой был выдут, и мужчины остались в нём. Она знала, что они доплывут до берега, но сама была уже не в силах вырваться из объятий воды. Река начала потихоньку «раздевать» Ариадну, снимая с души слой за слоем, вместе с которыми уходили чувства, мысли, память. Ей не было страшно. Её наполнял Свет.