— Аришка, ты чего тут? — услышала она родной голос. — Купаешься, что ли?
Тёплые руки Влада закутали её в одеяло, и она, прильнув к его груди, пробормотала:
— Ага…
— А чего ночью-то? — засмеялся он, обнимая её.
— Не хотелось днём раздеваться при мужиках, — нашлась Ариадна. Надо же, удивилась она про себя. Голова-то варит, несмотря на пережитый страх — вот, даже объяснение придумала…
— ЧуднАя ты, — усмехнулся Влад. И добавил, размышляя вслух: — А может, мне тоже окунуться?
Ариадна вздрогнула при воспоминании о холодных руках, щекотавших её в воде, и уцепилась за рубашку Влада.
— Нет… Не советую, — сказала она. — Вода холодная.
Он внимательно заглянул ей в глаза. Потёмки не были для него помехой.
— Ты чего-то испугалась?
Ариадна мотнула головой. Говорить не хотелось.
— Ты ведь не только от холода дрожишь, — заметил Влад.
Она пожала плечами.
— Ну… Что-то меня там щекотало, — призналась она неохотно. — Рыба, наверно. Или водоросли.
— Гм… Рыба, говоришь? Ну, это ерунда, я рыбы не боюсь, — сказал Влад весело. — А водорослей — тем более.
И он, скинув одежду, бросился в реку. Девушка, сидя на песке, зябко куталась в одеяло и с беспокойством вслушивалась. Влад плескался, нырял, фыркал, а минут через десять выбрался на берег. Испуганным он не казался — только взбодрившимся. «Видимо, руки — это мне померещилось спросонок, — подумала Ариадна. — Наверно, и правда всего лишь водоросли…» Ну и дура, рассердилась она на себя. Какой-то речной травы испугаться…
Значит, и шёпот, забравшийся к ней в палатку и выманивший её к реке, тоже почудился?
Утром она слушала ветер в соснах с янтарными от солнца стволами и вспоминала ночное купание, как странный сон. Сидя между Владом и Даниилом, она грела руки о кружку с кофе, и ей было спокойно и уютно. Река снова стала светлой и безобидной, но её ночной облик навсегда запечатлелся в памяти Ариадны…
Она не заметила, как к ним подсел Ярослав.
— С добрым утром, — сказал он. — Ну, как спалось?
Ариадна не сразу поняла, к кому из них он обратился, но что-то подсказывало, что именно к ней.
— Хорошо, — чуть слышно ответила она.
Ярослав посмотрел на Влада и молча кивнул, поднялся и отошёл. Что всё это значило, Ариадна не имела понятия. Но почему-то вокруг стало чуть светлее. А птицы запели очень звонко, просто оглушительно.
Хоть Ярослав и не баловал Ариадну своим вниманием, но уже одно пребывание рядом с ним переключало её на какой-то новый образ мыслей, новое умонастроение. Рядом с Владом она тоже чувствовала нечто подобное, но присутствие Ярослава действовало на неё гораздо мощнее. Чувства обострились, и ей вдруг открылось, что мир намного сложнее и тоньше устроен, чем кажется.
Откуда-то появились кастрюля с бараниной в маринаде и мангал. Мужчины неторопливо, со знанием дела принялись жарить шашлыки, а Ариадна, снова почувствовав себя гостьей и сторонней наблюдательницей, просто сидела на траве и слушала, впитывала тепло этих ярких и сильных людей, грелась жаром их душ. Даниил, нанизывая куски мяса на шампур, рассказывал анекдот, лукаво кося голубым глазом в сторону девушки, но она не вникала. Слова анекдота просто прогрохотали мимо, как поезд, а суть их ускользнула от неё: Ариадна витала где-то между верхушками сосен и облаками.
По её ноге полз паук. Гадливо содрогнувшись, Ариадна хотела прихлопнуть его, но кто-то перехватил её руку. Паук продолжал путешествие по её джинсам, а Ариадне запрещали с этим что-либо делать…
— Какое зло этот паучок причинил тебе, что ты немедленно захотела его убить? — услышала она голос Ярослава.
Одна его рука держала её за запястье, а другая протянулась и подставила пауку палец, на который тот и заполз. Ярослав выпустил его в траву, и Ариадна испытала некоторое облегчение. Но отчего — оттого ли, что паука убрали с неё, или оттого, что тот остался жив?
— Так какой вред он тебе причинил? — повторил Ярослав.
— Ну… Никакого, — признала Ариадна растерянно.
— А зачем тогда убивать? — улыбнулся он.
— Ну… Некоторые пауки бывают ядовитыми, — попыталась найти оправдание Ариадна.
— Этот был ядовитым?
Пришлось признать, что она не знает этого.
— Ну вот, даже не знаешь, причинят ли тебе вред, а бьёшь, — покачал головой учитель Влада.
— Я… просто боюсь пауков, — созналась девушка. — Ну, можно было просто стряхнуть его, конечно…
— Сначала делаешь, а потом думаешь, что можно было поступить по-другому. Знакомая картина. — В уголках глаз Ярослава притаилась усмешка, но не злая, а грустноватая.