Нужно знать, иногда подобная остановка нужна. Порой она сохраняет жизнь. Ведь вместо счастливого поворота нас может ждать несчастье, обман и крушение иллюзий. Но в любом случае задержка есть повод задуматься о себе. Ключи от всех дверей в конце концов кроются в нас самих.
По поводу же начальника лагеря я знал, у Арсения Петровича всё сложится хорошо. Ксения Анатольевна станет тем спасительным кругом, что поможет сбыться его мечтам. Это будет трудно, но возможно. Его доверие к любящей жене, её женской интуиции, способной видеть значительно дальше, чем он сам, станет почти безграничным. Умение полностью доверять близкому человеку будет залогом его будущих побед и карьерного роста.
Каждый проходит свои уроки, свои ступени совершенствования, где вера – краеугольный камень нашего бытия. Credo quia verum6…
***
Я верил в людей. Всегда верил в их добродетель, как бы низко они не падали в нравственных требованиях к себе. Право снова обрести человеческое лицо остаётся всегда. Путь наверх ни для кого никогда не закрывается. Он становится труднее, опаснее, отвеснее. Главное, не допустить в себе перехода за ту черту, за которой заканчивается собственно сама человеческая природа и начинается другое сущностное, живущее и развивающееся по иным законам.
Здесь, в лагере, особенно чётко проявлялись все характеры, всё нутро, скрытое до поры до времени. Собранные в одном месте люди из разных социальных слоёв, разных профессий создали неповторимый колорит, климат лагеря, с его сложной системой иерархичности и подчинения, жестокостью авторитетов, кастовостью.
В нашем бараке было достаточно выходцев из интеллигенции. Многие из них попали сюда не по своей вине, они не преступали закон, но интриги, зависть, недальновидность делали своё грязное дело, обрекая таланты на прозябание.
Конечно, большинство находящихся в лагере сидели не случайно. Я не говорю даже про уголовные элементы, но их разбои, грабежи порой выглядели менее отталкивающе, чем деяния с виду обычных людей. В любом случае, жизненные пути привели всех в одно место, где вынуждены теперь жить бок о бок разные личности.
Я думаю не один великий ум пытался вывести какие-нибудь научные теории из такого богатого материала, постоянно пополнявшегося новыми чертами и качествами. Криминальные таланты, шулеры, картёжники, карманники были настоящими виртуозами своего дела и их умение вызывало у меня порой восхищение, но одновременно и горькое понимание того, что много энергии и сил было направлено не в то русло, сколько жизней загублено напрасно.
За колючей проволокой люди продолжали рисовать, писать, творить, невзирая ни на какие лишения. Один из заключённых, скульптор, подарил мне мой бюст, маленький, сделанный из хлебного мякиша. Он сохранился у меня до сих пор. Посмотрю бывало на него и вспомню золотые руки и чистое сердце Архипа Белого. Дело было ещё до войны. Архип заступился в ресторане за девушку, к которой приставал сильно подвыпивший мужчина. Вёл посетитель себя крайне вызывающе. В итоге вышла крупная ссора. Свидетели происшедшего при первоначальном разбирательстве показали на настоящего виновника, поддержав скульптора. Но потом на закрытом суде картина случившегося была полностью искажена: следствие представило всё так, будто сам Архип Белый в нетрезвом виде устроил погром и даже хулил власть. Зачинщиком скандала оказался кто-то «из верхов». Он отомстил так, что Архип теперь на Севере «студию» имел.
Подобные случаи всегда задевали меня за живое. Использование своего высокого общественного положения в личных низменных интересах кощунственно, безнравственно. Те, кто так поступают даже не задумываются о последствиях для них самих. Фемида никогда не остаётся слепа к таким персонам. И если им кажется, что всё сходит с рук, то это очень глубокое опасное заблуждение.