– У вас сегодня озабоченный вид, Фридрих Карлович – сказала мне как-то Елена в мой очередной визит.
– Заботы. Всё заботы. Дайте-ка, лучше я на вас полюбуюсь. Вы сегодня сияете.
– Я видела Серёжу. Он изменился. Стал прежним. И хоть мы ещё не разговаривали, чувствую, что нужна ему.
– Конечно, вы нужны ему. Вы нужны друг другу. Как малышка?
Елена ещё более оживилась.
– Она чудесная! Сейчас спит.
– Вот и славно. Всё плохое у вас позади.
Сейчас у меня не было и свободной минутки, чтобы спокойно остановиться и поговорить. Я снова спешил, погружённый в привычный круг обязанностей. Елена всё поняла и не стала меня задерживать. На меня смотрела теперь другая женщина. Её тёплая улыбка стала для меня вернейшим признаком выздоровления…
Я же с каждым новым днём приближал свой отъезд отсюда. Затем наступил этот долгожданный момент. Причин задерживаться в этой ведомственной лечебнице больше не осталось. Пора, как говориться, и честь знать. Я сдал свой пост. Предстояло столь желанное возвращение к семье. Проститься со мной приехал Сергей Викторович. В нём произошли разительные перемены с последней нашей встречи. Видно, что дни и ночи дались ему не просто. Он много переосмыслил и всё решил для себя окончательно. Майор больше не выглядел подавленным, а наоборот, черты лица стали мягче, в глазах появился блеск, в них засветилась надежда на будущее, уверенность в принятом верном решении.
– Фридрих Карлович, я не мог не увидеть вас. Не знаю, свидимся ещё или нет. Я всё обдумал. Вы правы, мне следовало расставить правильно акценты в жизни. Теперь я сделал это. Стало намного легче. Точно выбрался на широкую дорогу и перестал блуждать в каком-то театре абсурда. Я причинил Лене много горя.
– Главное, что вы поняли ошибки. Их просто надлежит исправить и строить жизнь дальше. Но, Сергей Викторович, упаси вас Бог, чувство вины сделать руководящим. Это будет тупик.
– Я подал раппорт о переводе…
– Да, уезжайте подальше, постарайтесь всё забыть.
– Спасибо вам, Фридрих Карлович. Жаль, если судьба не сведёт нас больше.
– Никогда ни о чём не жалейте! Жалость, видите ли, плохой советчик. Вы молоды, успешны, перспективны. У вас есть семья. Заботьтесь о ней. Вам под силу сделать её счастливой. С таким смыслом стоит жить и бороться. Не так ли?
– Согласен – майор улыбнулся – Вас тоже, Фридрих Карлович, заждалась семья. Счастливого вам пути!
– До свидания!
Сергей Викторович открыл дверцу автомобиля, ждавшего меня у подъезда, и пригласил садиться. Потом закрыл и помахал рукой. Машина тронулась…
Эта непростая история двух любящих людей закончилась благополучно. Спустя некоторое время я получил письмо с вложенной туда фотографией. На ней улыбающиеся родители держали на руках маленькую девочку. Всё было искренне.
Я часто проводил параллели между Еленой и Гретой. Обе эти женщины волею невидимых сил сыграли в моей жизни неожиданно значительную роль. Если обстоятельства встречи с женой Отто фон Шварца стали своеобразным входом в лабиринт, где царил Минотавр, то жена майора поспособствовала выходу из него. Мои блуждания по запутанным путям закончились. Как завершились они и для Елены. А вот для Греты всё ещё было впереди. Она сполна разделит судьбу мужа. Больше не сможет закрывать глаза на всё, связанное с ним. Особенно правда о нацизме, её «героях», заставит иначе посмотреть на Отто. Вынужденная эмиграция, остро переживаемая разлука с родиной, спавшая пелена с глаз, глубоко потрясут женщину, пробудившуюся «ото сна», грёз молодости, очарования островка счастья среди горя и несчастий. Даже раскаянье Отто не сможет вернуть былого благополучия и душевного спокойствия. Грете придётся стать сильной. Она проводит в последний путь своего мужа после продолжительной болезни и только потом обретёт по-настоящему умиротворение в кругу своей семьи. С уходом Отто уйдёт и тяжесть. Грета поймёт, что история, замешанная на крови, никогда не исчезает бесследно и всегда отражается на близких.
***
Теперь мой путь лежал на Курский вокзал, а оттуда во Владимир. Ещё до моего ареста мы с Юлей, предполагая и такой вариант развития событий, условились встретиться там. В том городе у неё жила дальняя родственница, хорошая одинокая женщина, пережившая мужа и детей и не раз приглашавшая нас к себе в гости. Но всё как-то не получалось её навестить. В нашей же московской квартире она была не единожды. Ей нравилась Москва с её Садовым кольцом, Крымским мостом, Зелёным театром в парке им. Горького. Да и вся атмосфера столицы вызывала у неё живейший интерес. Последний раз она навестила нас в 39-м году. С начала войны связь с ней по понятным причинам прервалась. Но мы надеялись, что с ней всё хорошо.