Когда незнакомец подошёл вплотную, то широко и открыто улыбнулся.
– Здравствуйте! Фридрих Карлович, не помните меня?
Я силился вспомнить, где мы встречались.
– Здравствуйте, товарищ майор. Извините, что-то не припомню вас.
– Первые месяцы войны… Наш госпиталь находился как раз в вашей больнице, и вы лично оперировали меня. Мне тогда все говорили, что я чудом выжил, если бы не ваши руки лежать бы мне уже в могиле. А так я всю войну прошёл и больше ни одной царапины. Знающие люди сказали, вы теперь нечто вроде крёстного отца для меня. Вспомнили?
Да, я вспомнил. Привезли к нам совсем «плохого» младшего лейтенанта. Ранение у него было очень тяжёлое, и как он ещё дышал было даже для меня, бывалого врача, загадкой. Да, у человеческой природы много тайн, недоступных разуму.
Делая обход раненных, отдал спешное распоряжение готовить новоприбывшего к операции. На редкость живучим и выносливым оказался организм у этого бойца. Буквально с того света выкарабкался.
В бреду всё обещал родину защищать до последней капли крови. Стонет, боли сильные терзают, а всё оружие просит дать – «врагов бить».
Когда немного поправился и говорить смог, то рассказал какую ненависть к фашистам питает. Насмотрелся на их злодеяния в отношении мирного населения и поклялся истреблять всех «до последней капли крови».
Я был очень рад видеть «лейтенанта» живым и здоровым.
– Как же такого забудешь?! Вы весь медперсонал нашего госпиталя на уши поставили. Дай вам винтовку и всё тут, да чтоб патронов побольше.
– Да патронов-то мне хватило. – офицер рассмеялся, потом посерьёзнел– Я, Фридрих Карлович, вас часто вспоминал. У меня к врачам всегда было большое уважение. А после госпиталя, когда увидел ваш труд, понял, без любви к людям в вашей профессии нельзя. Так что, несмотря на своё ранение, с теплом вспоминаю время на больничной койке. И теперь благодарен судьбе за встречу с вами. Кстати, если вы торопитесь, я могу вас подвезти. Правда, машина у нас не очень комфортная.
Я не отказался. По дороге рассказал майору о цели своего визита во Владимир. По счастливой случайности он оказался уроженцем этого города и оказал мне большую услугу в розыске моей семьи. Дело осложнилось тем, что дальняя родственница Юли со старой квартиры съехала, предоставив её многодетной семье из Белоруссии, и поселилась у своей подруги, адрес которой найти было нелегко. Если бы не энергия майора, мои поиски могли затянуться на более длительный срок.
Вот уж поистине, ничего не бывает случайным. При расставании «мой крестник» пожелал мне долгого здравствования. Я же обнял его от всей души.
Потом была долгожданная встреча. Когда я постучал в дверь, её открыл Коля и с радостным криком бросился на меня. Едва успел присесть как очутился в горячих объятиях сына. Затем вышла Юля, мы встретились глазами. От неожиданности и волнения она присела на стул…
***
Дальше были сборы к переезду в Москву, точнее нашему возвращению обратно туда, откуда собственно и началось скитание по дорогам необъятной Родины. Трудное, тягостное время, неопределённость, лишения остались позади. Теперь втроём мы только и делали, что мечтали о счастливой жизни, строили планы и верили – они непременно сбудутся. Иначе, и быть не могло. Ведь не напрасно пройдены тяжёлые дороги. Закончилась страшная война, и выстраданный мир снова вернулся не только в нашу семью, но и в судьбу целого народа, пережившего, пожалуй, самое лютое испытание, когда-либо выпадавшее на долю нынешним и канувшим в лета нациям. Через единение не голословное, а деятельное родилась виктория, какую ещё не знала земля. Жизнь вернулась на неё. Пройдут года, но память, несмотря на все козни не смирившихся, ещё более озлобившихся от поражения реваншистов, не даст вычеркнуть правду и исказить историю. Не пройдёт попытка отобрать и предать забвению дела минувших дней. Ничто не забыто, никто не забыт.
***
Москва нас встретила новыми вызовами, где были радости, тревоги, победы, печали, в общем всем тем, что называется жизнь. Но мы были счастливы…
1949 г.
Часть 4
Я вернулся из командировки. Дома меня ждала бурная радостная встреча с родными и близкими мне людьми: матерью, отцом, братом и сестрой. Я сильно по ним соскучился. Однако, позволю себе опустить все подробности праздника воссоединения семьи и продолжить своё повествование дальше. После ужина и долгого чаепития с многочисленными расспросами, я, наконец, остался один. Эмоции улеглись. Начал планировать дела на следующий день. Но больше всего мне хотелось увидеть Фридриха Карловича, вернуть ему его рукопись и поговорить о ней. Один вопрос не давал мне покоя. Чувствовал, что не хватает какого-то важного фрагмента, всё объясняющего или хотя бы немного проливающего свет на необычную жизнь доктора…