– Ну, теперь всё в порядке? – с затаенным торжеством спросил эльф. Я вздохнула и спросила прямо:
– Магистр Ним, вы уже должны были заметить, что я проблемная студентка. Зачем я вам?
Эльф расплылся в широкой улыбке и с готовностью пояснил:
– А затем, Маяк Ньеманд, что за вами интересно наблюдать. Есть в вас какая-то загадка, и мне очень хочется её раскрыть. Ну, и в виде бонуса: через годик-два из вас вырастить пятый уровень. От такого специалиста в команде никто не откажется.
– Два года? – с сомнением спросила я. – Его даже лучшие получают за семь-восемь лет. А у меня стаж всего четыре, а на Контактах и того меньше работала. От силы год.
– Да, но и третий никто не получает в начале второго года работы, – Магистр Ним покровительственно улыбнулся. – Я отлично чувствую потенциал, Маяк Ньеманд. А вы ещё и универсальный реципиент. Прямо-таки редкий экземпляр.
– А я говорил, что он маньяк! – прорезался Зиндак – Давай, изобрети ещё какой-нибудь Этический кодекс Маяков, по которому невинные девицы не могут быть подопечными развратных эльфов!
– Он женатый эльф, да и разврата никто за ним не замечал, – заметила я, пока магистр Ним терпеливо ждал ответа.
– Хорошо, магистр, – произнесла я на одном дыхании. – Где подписать?
– Тут. Держите, – эльф услужливо подал магическое перо, похоже, из собственных запасов. Моя закорючка казалась такой неказистой рядом с размашистой подписью магистра, но эльфу было её достаточно. Он расплылся в победной улыбке, быстро откланялся и ретировался в коридор, где его тут же окружили ожидающие студентки.
– Быстро же ты сдалась, – угрюмо засопел Зиндак.
– Не сдалась, а отсрочила этот неприятный вопрос до следующей недели, – поправила я его, собирая сумку на учёбу. – Наш наивный магистр, чтобы не попасть впросак, немного переусердствовал и в разделе нормативных документов указал то самое Императорское уложение, пункт пять.
Зиндак разразился заливистым хохотом:
– Я говорил тебе, что ты бесподобна, Альти?
– Нет, но можешь повторять это почаще. А пока нам остаётся надеяться, что провидение нас спасёт. Например, СКМ распустят или закроют.
– Для этого должно произойти что-то действительно серьёзное, – заметил Зиндак, успокоившись.
– У нас Маяки перегорают один за другим. Контакты срываются. Директор пропал! Что может быть ещё серьёзнее?
– Есть ещё один вариант, – подсказал Зиндак. – Например, кто-то может перегореть полностью.
*34*
Первый Маяк перегорел полностью в тот же день, когда шёл второй месяц жёсткого режима магистра Виста. Под фразой «перегорел полностью» я имею в виду – умер. Теперь на утренней церемонии будут поминать и имя моей соседки, Маяка второго уровня Мид Агнес.
Несмотря на проблемы СКМ в последнее время, никто всерьёз не полагал, что такой Контакт может закончиться трагично: из пяти Маяков, принимающих в нём участие, дееспособных не осталось – все перегорели, но четверо хотя бы будут жить.
Подробности инцидента администрация СКМ держала в строгой тайне, из-за чего студентки строили свои гипотезы одна страшнее другой. Все Контакты отменили, и это тоже породило уйму леденящих кровь слухов и домыслов. Говорили, что вокруг СКМ поставили ещё одно кольцо духов. Третье. Только к чему? Угроза таится внутри, а не снаружи. Большая часть девушек были убеждены, что Врата захватил Чужак, и теперь любой Контакт обречён на провал, а Маяки – на гибель. Ещё чаще ходили разговоры о том, что СКМ закроют.
Над корпусами висела гнетущая тишина, изредка прерываемая чьими-то короткими диалогами. Все боялись говорить в полный голос, выходить после заката, ходить в одиночку даже днём. Мы все были на грани чудовищной, животной паники.
Когда я узнала о смерти Мид, наотрез отказалась возвращаться в нашу комнату и переночевала в служебном корпусе на лавке около карантинного блока. Утром меня нашли уборщики, доложили магистрам. И как ни странно, меня без слов заселили в комнату к Кит Жиль, Маяку четвёртого уровня, чья соседка покинула СКМ ещё до инцидента.
Зиндак всё это время молчал. То ли чувствовал, что я не хочу говорить, то ли по-своему переживал смерть пусть и чужого для него Маяка.
Магистры постоянно что-то обсуждали, понижая голос при приближении студенток. После занятий кураторы собирались в главном корпусе, откуда выходили глубоко за полночь. Это влияло на всех по-разному: кто-то ещё больше пугался и сеял панику среди других; кто-то, наоборот, успокаивался, видя, что начальство решает проблему, какой бы та ни была; а кто-то отрешённо покорился судьбе. Я плыла по течению, как последние. В текущих условиях я не могла ни на что повлиять: ни сбежать (даже через Врата, так как их охраняли пуще прежнего), ни уехать – я теперь Маяк аж третьего уровня, ни помочь в борьбе с невидимым врагом. Оставалось ждать, когда все станет ещё хуже, либо наконец-то пойдёт на лад.