— Да, ваше Высочество, я так и планировал. Кроме 11. Но теперь я учту это.
— В особенности проверьте там противолучевую укомплектованность. И еще, Майлен… на этих трех бортах — пожалуйста, посмотрите и медотсеки, аптеку и конкретно шкаф С.
Майлен остро взглянул на меня.
— Вы полагаете…
— Я не думаю, что все так плохо, но проверить надо. Я рассчитываю на вас, офицер.
— Есть, ваше Высочество.
Я поблагодарила его кивком. Повернулась к работающим. Парнишка прямо передо мной пытался зафиксировать явный открытый перелом бедра. Я наклонилась к нему.
— Курсант, если вы так будете дергать раненого, смещение увеличится. И шина коротка, вы не заметили?
— А, да… — смущенно пробормотал парнишка и достал распылитель. Я решила не поправлять неуставной ответ, но покачала головой.
— Не трогайте ногу вообще, пусть лежит. Отведите руку. Ага. Теперь наносите шину просто сбоку. Как вы это сделаете?
— До подмышки, а внизу до голеностопа.
— Да, это правильно.
Парень провел распылителем вдоль тела манекена, нанесенная масса быстро затвердевала. Снятая короткая шина валялась рядом. Я повернулась к Майлену.
— Простите, что выполняю вашу работу.
— Ну что вы, ваше Высочество, — физиономия Майлена расплылась, — спасибо.
— Не буду больше мешать.
— Ваше Высочество, теперь правильно? — спросил парень. Я кивнула и произнесла:
— Успехов вам.
В глазах бойца сияло нечто вроде восхищения или преклонения. М-да… Наверное, это ненормально. Но явно полезно для боевых действий. Пусть будет. Я вскинула руку в ледианском приветствии и вышла.
Теперь на второй этаж. Я поднялась по лесенке, не пользуясь подъемником. Спайс снова кольнул в запястье. Я прижала его ладонью — не разговаривать же в коридоре. Шагнула в преддверие Поста — свободное помещение. Кто это мне звонит в неурочное время? Я вроде и постаралась обязанности распределить. Мы не на шибагском корабле, не обязательно все контролировать самой. Наоборот даже — так хуже. Надо доверять советникам.
В воздухе соткалась голограмма Айвин. Ага, Лус… да, тут никак иначе — только самой контролировать.
— Ваше высочество, Лус требует, чтобы ее пустили на истребитель. Вы не поговорите с ней?
— Вечером поговорю, — сказала я.
— Да, но она просит сейчас и говорит, что иначе не будет заниматься языком.
— Гм, — я задумалась на секунду, — пусть кто-нибудь возьмет ее на «Летрон» в штурманское кресло, хорошо? Но обязательно после занятия. И не говорите ей заранее. Впрочем, давайте, я поговорю с ней сама.
— Ма-ам, — мое сокровище с надутыми губками появилось в воздухе передо мной в сильно уменьшенном виде.
Ну как воспитывать ребенка, когда все время хочется его расцеловать?
— Лус, — строго сказала я, — сейчас ты пойдешь и будешь заниматься языком, поняла? Это твой родной язык, и ты обязана его знать.
Личико Лус скисло — она уловила интонации и поняла, что придется слушаться.
— Пока, лапочка, до вечера! И дай мне на минуту Айвин.
Я включила конфиденциальность — чтобы меня слышала только Айвин — и сказала:
— А на «Летрон» пусть возьмут и покатают. После урока. Я ничего не имею против.
Мы попрощались, и я отправилась в малую приемную, где меня уже дожидались Пао, Кейро и Мика.
Есть Совет, есть штаб. А есть просто люди, с которыми мне легко. Подруги, друзья. Так было всегда. Наверное, это несправедливо, наверное, люди с лучшими качествами из-за этой моей личной приязни оказываются обойденными.
Может быть, даже правитель и не имеет права на личные привязанности.
Но эту маленькую слабость я себе позволяю. И так пришлось отказаться слишком от многого.
Может, конечно, меня тюрьма снова приучила к какой-никакой дисциплине. Будучи шибагом, я привыкла делать все, что мне нравится. Руководствоваться своими желаниями — и больше ничем.
Теперь это невозможно. Например, пришлось напрочь отказаться от секса. У ледианцев строгая мораль! По крайней мере, у старых. Сейчас-то на планете в этом плане творится змей знает что. Но если я начну спать с кем-то, не состоящим со мной в законном (притом еще и венчанном!) браке, это будет крах моего авторитета.
Мало того, мне пытались намекнуть, что вообще-то неплохо было бы и окреститься… и церковь посещать. Священник у нас замечательный. Как личность. Мы с ним даже подружились. Но уж от посещения церкви я отказалась наотрез. Если мне этого не простят — увы… Хотя пока, вроде бы, прощают. Но хватило с меня культа Адоне… Не хочу. Не верю — и не пойду.
Вот с Пао поговорить — это всегда пожалуйста. Он сидит за столом, как обычно, в своем будничном черном облачении, рядом — Кейро и Мика. Я улыбнулась друзьям.
— Привет.
— Привет, ваше высочество, — сказала Кейро. Отец Пао тоже что-то такое пробормотал.
— Садись, Синь, — сказала Мика, отодвигая для меня стул. Я села и взглянула на нее.
— Что на твоем корабле?
— Четыре заявления на свадьбы. Мне это не нравится, Синь.
— Гм, — я задумалась, — почему, собственно? Отдельных кают не хватает?
— И это тоже. Но это они знают и готовы продолжать жить в общих. У нас уже 26 таких семей. Причем 5 беременностей. Это уже нестроевые бойцы.
— А насчет запрета на беременность?
— Не со всеми проходит. И что сделаешь — ведь аборты у них табу… Синь, ну это невозможно, нельзя идти все время на поводу у подчиненных.
Я взглянула на Пао. Тот улыбнулся.
— Мика, а если рассматривать это иначе? 5 беременностей — это 5 новых бойцов. В будущем.
— Нам надо о настоящем думать, — пробормотала она. Пао пожал плечами.
— Решайте, девушки.
А что тут решать? Я и так знаю — изменение морали снизит боеготовность. Придется мириться.
— Смирись, Мика, — сказала я, — это еще не худшее. Зато они не пьянствуют и не ширяются.
— Дело не только в беременностях. Я вообще считаю, что семейным парам не место на войне. Личные привязанности ставятся выше общего дела, люди начинают бояться смерти…
— Мика, ты не права, — заговорила Кейро, — на Квирине все это именно так. Семейные люди — вместе или поврозь — летают в Космос, воюют, работают в СКОНе или спасателями. И все получается весьма эффективно.
— С другой стороны, Мика, прикинь, — сказала я, — когда мы прибудем… половина из них ляжет, это точно. Дай же ты людям пожить по-человечески. Хоть немного. Да пусть женятся, если это их развлечет.
— Ладно, ладно, — пробормотала Мика.
— Что у тебя еще?
— Техники ноют, вайстеров мало у них. Давление все время падает в машинном, надо выходить наружу, иначе никак. А после выхода вайстер ведь сутки непригоден еще…
— Сколько вам еще нужно?
— Ну десяток как минимум.
Я подумала.
— Отсюда могу дать штук шесть запасных, и еще по два пособирайте везде — я знаю, что у 6го, 13го точно есть… Скажите, мое личное разрешение.
— Спасибо, — Мика чуть просветлела лицом, — у меня тогда все.
— Девочки, — сказала Кейро озабоченно, — еще раз по поводу курса. Реннар передал, навигаторы считают, что через В112 было бы все же проще.
— Проще, но медленнее, — сказала я, — Кейро, я лично проверила курс — мы пройдем. Ничего там страшного нет абсолютно.
— Мы идем строем, — напомнила Кейро.
— Я знаю, но мы пройдем и строем там. Кейро, если кто-то будет сильно возмущаться, пусть подойдет прямо ко мне в приемные часы. Хорошо? Я объясню, как именно мы пройдем. Я уже ходила через такие гравиполя, даже более сильные. И тоже не одним кораблем. У тебя все?
— Да, все ясно. Да, еще… для моей лаборатории, Синагет — мне нужно еще десять человек. Необученных.
— На какое время?
— На пару недель, сейчас.
Кейро занималась, кроме прочего, еще и работой по специальности — нейрофизиологией. Мы, конечно, везли с собой (и уже использовали) все возможные квиринские штучки — мнемооблучатели, ментоскопы, парализаторы всевозможные, стимуляторы лучевые и химические… Кейро на Квирине занималась изучением информационного воздействия на мозг. Что могло стать очень актуальным для нас после победы. Нам ведь еще информационной борьбой заниматься, вправлять обратно вывихнутые «демократами» мозги.