По мере того, как поезд приближался к конечной остановке, Володю все больше занимали предстоящие дела. Прежде всего, надо выяснить, не случилось ли чего серьезного с тещей, не требуется ли его помощь. А потом уже позвонить в головную организацию и уточнить время приема. Но, важнее другое. Ане в ближайшее время предстояла командировка в Париж на международную конференцию по стандартизации муки и мамина болезнь может сильно усложнить положение дел.
Аня в своем институте и даже отрасли считалась весьма авторитетным, влиятельным специалистом. Глубокое знание своего дела, решительность, ставило ее весьма высоко в глазах окружающих ее людей. Для Володи решение заняться наукой, отчасти было навеяно ее успехами в этой области. Он постоянно удивлялся ее увлеченности, смелости, когда речь шла о преодолении устаревших, не идущих в ногу со временем, мнений. И в этом деле она проявляла исключительные бойцовские качества, даже, если на ее пути стоял, облаченный высоким научным или служебным титулом человек. Во многих случаях она оказывалась неудобным для начальства работником. Вероятно, поэтому руководство института довольно долго, под тем или иным предлогом, откладывало продвижение ее диссертации на неопределенный срок, хотя по числу выполненных и опубликованных научных работ она считалась вполне зрелым научным работником.
Нередко ей поручали текущие дела государственного значения, что надолго отвлекало ее от основной научной работы по исследованию питательных свойств гречихи. Так было, когда страну постигло стихийное бедствие. Непрерывные в течение всего летнего периода дожди, поставили страну в трудное положение по снабжению населения хлебом. Даже собранный с большими потерями урожай не проходил по условиям существующего стандарта. И понадобилось комиссия со специальными правительственными полномочиями для выезда на места. Требовалось уговорить местные контролирующие органы санкционировать возможность использования нестандартного, почти непригодного для употребления, зерна.
Для Ани, с ее принципиальным характером, идти на вынужденное, по указанию с самых верхов, нарушение каких либо установленных норм, за которые она еще вчера ратовала, было настоящей пыткой. Сталкиваясь с высоким начальством, она поражалась их лицемерию и непоследовательности. И каждый раз после возвращения из подобных командировок, она выглядела крайне измученной, обескураженной вопиющей пропастью между тем, что декларировалось и тем, что на самом деле происходило.
Сияющий и новый день
С порога своего дома перед ним открывалась тишина, неподвижность, пустота. Сноп яркого солнечного света проникал через верхнюю не завешенную часть окна, освещая и демонстрируя сохранность оставленного ему на хранение домашнего уюта.
Володя остановился посередине большой комнаты и медленно осмотрел все вокруг. Он увидел много знакомых ему домашних вещей, мимо которых он в повседневной жизни проходил, не придавая им особого значения. Сейчас они ревниво и пристально смотрели на него и готовы были напомнить свою историю в обмен на должное к ним внимание.
На письменном столе в деревянной рамке - фотография. Черное море. Отвесная стена скалистого берега. Над ней зеленый сосновый лес, светлый внутри от проникающих сквозь его кроны солнечных лучей. Скалистые, остроугольные образования уходят вниз к воде. Они теряются дальше под совершенно прозрачными морскими волнами уже отшлифованными и округленными неустанным, вековым прибоем. В большом белокаменном, неглубоком овального вида углублении купаются Аня, Стасик, Алеша. В нижнем правом углу фотографии надпись от руки, - слова наставления бабушки перед их отъездом на юг, которые показались для всех очень тогда забавными: "Пожалуйста, очень прошу вас, плывите только к берегу!". Они неоднократно пытались расшифровать это наставление, пока Алешка не кинул как - то совсем небрежно: " Ну, папа, мамочка, неужели вы не понимаете. Надо отойти далеко от берега, а потом плавать к нему".
В дальнем углу комнаты у стенки полулежал соскучившейся по Стасику большой, темно коричневый медвежонок с горькой обидой в круглых, блестящих глазах. Улыбка мелькнула на лице Володи. Побывавший у них гость как - то сказал, что в последнее время под Москвой появились медведи. На что Стасик, прижимая к себе мохнатого друга, ответил: " А мой Мишка будет всегда сверху на Москве, а не под Москвой".
Этажерка. На книжных полках собрания сочинений известных писателей. Аня по своему вкусу отбирает, и выписывает их, не задумываясь над затратами и над временем, которое приходиться тратить, порой подолгу простаивая по выходным дням в очередях книжных магазинов. Приключенческие, исторические, научно - популярные издания, - все то, что скоро нужно будет детям. И, конечно, еще и то, что ей самой нравится - детективы, поэзия.
Володя взял в руки первый, попавшийся ему томик Блока. Открыл книгу, и, не спеша, прочитал дарственную надпись: "Любимой, дорогой, умной, веселой, жизнерадостной, героической женщине с очаровательными голубыми глазищами и прочее... преданной, весьма строгой, надежной, сладенькой с перчиком, чудной, спортивной, содержательной, образованной, стойкой, мужественной, обольстительной жене моей".
Аня, когда прочитала, сказала мимоходом: "С такой универсальной характеристикой я могу твердо рассчитывать на любое место, в любом учреждении. Здорово. Любое занятие, бери и выбирай. Наука, - пожалуйста, милиция, - тоже и даже, стриптиз, черт возьми".
Володя ждал от нее других слов. Правда, получил еще беглый поцелуй от жены.
Он подарил ей эту книгу в начале лета, и это послужило поводом для посещения дома - музея поэта в Шахматово. Стоял тогда удивительный теплый, солнечный, воскресный день, который пришел после очистительного ночного проливного дождя. В такой день тянуло на природу. Однако, была заранее заказана экскурсия по Блоковским местам.
- Слушай, Ань, - взмолился Володя поутру, - ну что тебе дался этот музей с запахами старины и ветхости. Махнем, давай, в лес. Смотри, какая погода. А?
Аня разглядывала себя у высокого зеркала. Поправляла на себе светлое, строгое платье с крупными синими и красными гвоздиками, приводила в порядок густую темную прядь волос. По несколько раз поворачивалась, разглядывая, как сидит на ней платье сбоку, сзади. Рассматривала, как выглядит обувь со стороны. Она не торопилась, делала все обстоятельно, подолгу колдовала над своей внешностью и вместе с тем интуитивно взвешивала свое душевное расположение, стараясь довести его до такой степени совершенства, которое позволяло бы ей считать себя достойной соприкоснуться ко всему прекрасному, что воспето было великим поэтом. В эти минуты она уже не жила обыденной жизнью. Ее душа парила уже где - то в другом измерении, в мире мистических грез, неземных страстей и сказочной любви. Она полюбила стихотворения Блока еще в студенческие годы. Это был тогда для нее звездный час, будто она всю жизнь томительно и страстно их ждала. И вот наступил торжественный момент воссоединения, когда сотворенное воспламеняет душу и порождает спасительную от реальной жизни идиллию.