- Перестань фиглярничать и отойди от него!
- Собаки меня любят, - она продолжала гладить смирившегося Полкана,потому, что я их истинный друг. Они это чувствуют. Правда, серый?
Володя стоял в стороне, бледный, прикованный к тому, что еще продолжало оставаться в его испуганных глазах, - звериный оскал и ее руки... Руки, чудо прикосновения которых может остановить дыхание, мгновенно взорвать или погасить страсть! В этом он убеждался не раз. Но в противостоянии с диким зверем?!
Аня выпрямилась во весь рост и стала прислушиваться к шуму со стороны дороге.
- Слышишь - мотоцикл. Это - Павел.
Из-за небольшой возвышенности выросла крупная фигура мотоциклиста, восседающего на легкой двухколесной машине.
- Привет милой семейке! - Павел заглушил двигатель и спросил: - Как оно живется без повседневного героического труда?
- Терпим. Пока не сдаемся. - Аня шла навстречу гостю. - И далеко живут твои родственники?
На загорелом лице высокого и широкого в плечах Павла заиграла приветливая улыбка.
- Да нет же, рукой подать. Соседняя деревня. Километров пять - шесть всего. С трудом отпустили. Обиделись. Говорят, ты их там в своей Москве и так часто видишь. Еле отпросился.
Павел стоял, широко расставив ноги. Каштановы волосы, спускающиеся из под стоячей крестьянской кепки, обрамляли верхнюю часть лица, и добавляли к выражению мужества черты мягкости и добродушия.
На крыльцо вышли дядя Макар, тетя Надя, Рая и поприветствовали Павла, как старого, доброго знакомого.
- И чего там долго раздумывать. Заходи, - гостем будешь.
- Спасибо, дядя Макар. Хочу им показать красоты наши деревенские. Как-то расхвастался я перед ними, рассказывая, где родился, и какая здесь красота. А теперь должен доказать им, что не пустая это была болтовня. Останется время - зайду. А сейчас, хочу спросить у Раечки, как вот эти коммунисты - эксплуататоры не замучили тебя? А то я все-таки чувствую ответственность, после того, как предложил им тебя.
Но, небольшого роста хозяйка, худенькая, маленькая с мозолистыми от крестьянского труда руками и темным обветренным лицом, тетя Надя, не дала дочери ответить на вопрос Павла и заговорила о другом.
- Ты бы промолвил хоть пару слов о твоих сродственниках, а то давно никого не видели, и не слышали, хотя рядом живут.
- Спасибо, тетя Надя. Живут как все. Слава богу, живы - здоровы.
Гость целиком привлек на некоторое время внимание взрослых, и никто даже не заметил, как Алеша и Стасик, заспанные, взъерошенные, оказались у мотоцикла. Черное чудище с колесами на блестящих спицах, с никелированным рулем, фонарем, и сиреной .... А, скорость то какая!? Строчит, как пулемет тру-ту-ту, тру-ту-ту... Явь и фантастика мелькали в широко открытых, сонных еще, родниково - ясных мальчишеских глазах.
Павла, который перед отъездом из своей деревни перекусил, и голодным не был, все-таки уговорили войти в дом и усадили за стол, где все собрались за завтраком. Тетя Надя угостила его мочеными яблоками.
Возвращенные к столу мальчишки, как никогда уминали завтрак, чтобы быстрее вернуться к заветному мотоциклу, однако строгий Раин голос не умолкал:
- Ты чего хребтину гнешь? Сиди, как положено, когда кушаешь, приказывала она маленькому Стасику, который временами косил глаза в сторону мамы, напрасно ища у нее защиту. Женщины были едины по части строгого воспитания детей.
Рая проявляла строгость не только по отношению к детям. С ее приходом в доме воцарился исключительный порядок, а с Аней сразу сложились отношения на равных. Было удивительно видеть, с какой врожденной горделивостью, уверенностью и чувством собственного достоинства вела себя эта немного полная, румянолицая девушка, вся двадцатидвухлетняя жизнь которой прошла в далекой, глухой русской деревне.
- Рассказывайте, дорогие гости, что вы там делаете хорошего для деревни в своем институте зерна. - Макар, продолжая свой завтрак, посмотрел в сторону Павла.
- Ты бы, отец, не встревал не в свое дело, - забеспокоилась дочь. Чего доброго, отец может предстать в неприличном свете. - Трудятся люди. Государство подсобляет деньгами, значит на пользу.
- Зря ты, Раечка прервала отца. - Павел кинулся защищать Макара. Деньги - то у государства, откуда берутся? Тот, кто их делает своим трудом, тот и вправе спросить.
- То- то, - благодарно пробубнил Макар.
- Тем более вправе, - вмешалась, как бы мимоходом, Аня, - что всякая наука, как сказал один знаменитый академик, подобна крокодилу, который на своем пути все начисто пожирает, а сам еле ползет.
Шутка понравилась всем, взрослые весело смеялись и даже Алешка и Стасик, постукивая по столу своими ложками, громко хохотали, повторяя:
- Крокодил ползет и все по-жир-ает! Стр-ашный такой очень, б-ольш-ой кро-ко-дил!
Они все больше и больше распалялись, пока Володя не утихомирил их.
- А, вообще, если признаться, то всякое у нас бывает, дядя Макар. Как и у вас, в колхозе.
- Как в колхозе, говоришь? Оно у нас у каждого начальства червь зависти в голове сидит, и мозги ему точит. То и дело следит, как бы кто да не выделялся сверх меры, не сделал чего без его указаний. Как же? Иначе оно получается, что есть головы поумнее.
- Ну вот, дядя Макар, Вы как бы в воду смотрели. Вот эта милая женщина, - Павел повернул голову в сторону Ани и встретил ее удивленный взгляд, будучи еще студенткой, вместе с одним видным ученым разработала новый способ хранения зерна. Начальство сначала было против, потом, смекнув, что может прозевать выгодное для них дело, примкнуло и даже задумало получить государственную премию. Вместо дела стали составлять списки на ее получение и туда кого только из руководителей не включили?! А вот Аню, одного из главных исполнителей - совсем упустили.
- Ладно тебе, Павел, кому это интересно. Дело прошлое.
В ответ Павел засмеялся и продолжал.
Действительно, хрен с ней с премией. А вот, как я в тот день, да, весьма своеобразно, такую яркую жизнь спас? Спускаюсь по институтской лестнице вниз и в самом конце, за поворотом, в темном закутке стоит она и тихо горько плачет. Жизнь, говорит, надоела
- Прямо таки, - вставила Аня, - Просто, узнав, что меня нет в списке, расстроилась.
- Я ей и говорю, есть идея. Поступай к нам, в кружок мотоциклистов. С первого круга дух захватит и так, что все твои неприятности будут сметены в кювет одним виражом. Станешь сразу счастливым человеком. Смотрю, глаза загорелись, даже слезинки в глазах радостно засверкали, и появилась робкая, но все же улыбка на лице. Вот так мы оказались в этом кружке. Мы его называли кружком "Веселых самоубийц".
Аня забеспокоилась, что разговор о премии будет продолжаться. Хотя прошло уже много времени, но не хотелось ворошить прошлое и возрождать обиду. Слишком горький и глубокий след оставила в ее душе эта история. Сколько сначала было колебаний, сомнений, споров, сколько труда вложено, сколько было проявлено усилий для внедрения в практику!? И вот, наконец, дело сделано, а награду получают другие. То, что произошло, было похоже на трагедию отлучения матери от родного ребенка. Длительное время, после обнародования списка претендентов на премию, Аня чувствовала внутреннее отвращение к своему институту и ко всем его делам. Ночами она спала тревожно. Ее мучили кошмарные сны. Ее спасло умение сдерживать свои чувства и не растравлять их ненужными жалобами на свою судьбу. Никто из окружающих даже не догадывался, насколько глубоко она была тогда потрясена случившимся.
Она не хотела больше вспоминать эту историю. К счастью, ее выручила хозяйка дома. Добрая тетя Надя миротворно заключила разговор: