— В жизни не поверю, что папочка бросил любимую дочурку на съедение волкам. — Фыркнул он.
— За всю свою жизнь папочка сделал только одно доброе дело: позабыл о контрацепции и таким образом даровал мне жизнь.
— Хм…
— Что значит твое “хм”? — Линда никогда не отличалась легким характером и ангельским терпением. Вот и сейчас заметив ехидные искры в прекрасных глазах, стала закипать.
— Никогда бы не подумал, что порванный кем—то другим презерватив, может так сильно испортить мою жизнь. В этом чувствуется какой—то рок.
— Считаешь, это смешно?
— Нет, наоборот — это весьма печально. А как на счет работы в нашем институте? Или не он устроил тебя на теплое местечко?
— Наверху утвердили мой проект и.
— Какой еще проект?
— Над которым последующие семь лет работал ты. — Вот тебе! Давно надо было сказать.
Искреннее непонимание в антрацитовых зрачках. Задумался. Несколько минут молчал, переваривая информацию, взвешивая все “за” и “против”. Поднял голову и с большим недоверием в голосе, предположил:
— Начальные чертежи МВК? — Подтверждающий кивок со стороны Линды.
— Что?! Не смеши меня, дорогуша! Это студенческие доработки Джереми Фокса. Гениальные, я бы сказал. Именно от них я отталкивался. — Мужчина задумчиво наблюдал за игрой света на хрустальном бокале. И, наконец, решительно припечатал.
— Ты не могла создать такое.
Белинда зашипела как разъяренная кошка и, схватив скептика за руку, поволокла в кабинет.
— Вижу, ты имела возможность ознакомиться с обстановкой. Все обнюхала или у меня остались маленькие тайны?
Стараясь игнорировать клокочущую в организме желчь, девушка включила компьютер и настроила голографическую чертежную доску. Впихнув хозяина дома на какой—то не слишком удобный, но невероятно стильный табурет, приступила к работе. Паркер не вставая, потянулся к открытому бару. Пару глотков бренди ему сейчас точно не помешают.
Через полчаса был готов чертеж фрагмента какой—то детали.
— Что это? — С трудом скрывая зевок, спросил мужчина. Количество выпитого совершенно не развеяло мрачное расположение духа.
— Включи мозги, или может, ты разучился читать чертежи?
Непреодолимых преград нет, так что продолжим биться головой о стену.
Принс пробормотал себе под нос что—то не слишком доброжелательное. Встал и внимательно осмотрел схематический рисунок. С каждой новой минутой его изящно изломленная бровь поднималась все выше и выше. В черных зрачках вспыхнул неподдельный интерес.
— Этого просто не может быть. — Почти восхищенно фыркнул он. — Конечно, ты взломала компьютер, чтобы это найти, но сам чертеж… Я поражен уже только тем, что ты смогла без ошибок его передать!
— Это часть МВК—1. Его сердце.
— Уже вижу, но в первую минуту. Кто его сделал?
— Издеваешься?!!
Паркер задумчиво потер подбородок. Взглянул на чертеж, потом на девушку, вновь на чертеж.
— Сделай схему этой комнаты, можно не очень подробную. Так… общую концепцию.
— Зачем?
— У каждого человека индивидуальная сетчатка, отпечаток пальца и почерк. Так вот, я умею читать чертежи и различаю почерка. Этот чертеж очень похож на тот, что я видел ранее, теперь осталось установить твоя ли рука. Рискнешь?
Вместо ответа Белинда повернулась к доске, стерла показательный чертеж и внимательно оглядела комнату. Принс демонстративно оседлал стул, все своим видом демонстрируя, что смухлевать ей, не удастся. Десять, пятнадцать, двадцать минут.
Мужчина последний раз приложился к графину, встал и не твердым шагом подошел к доске.
— Я еще не закончила. Фу, ты, что лил бренди себе на голову?
— От тебя слишком много шума, дорогуша. Это напрягает.
— Еще раз назовешь меня так, и я буду звать тебя “пупсиком” или “масиком” прямо среди толпы твоего фанклуба.
Парень примирительно поднял руки.
— Извини, привычка. Столько женщин, а у меня плохая память на имена. Итак, что там у нас? Хм. Похож, очень похож. Может, я действительно пьян? — Теперь веришь?