— Но я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю…
— Исчезни. Достала.
— Но ты же…
— Ты не в моем вкусе, дорогуша.
— Пожалуйста, не прогоняй меня. — Слезы лились из глаз непрерывным потоком. — Это слишком жестоко.
— У тебя совсем гордости не осталось?
— Я поверить не могу. Все твои слова — всего лишь шутка? Твои поцелуи — галлюцинации? А заверенные нотариусом документы — мираж?
— Эти документы заверены нотариусом?! Муниципальным нотариусом?
Принс побледнел, поднял несколько листов и стал изучать более внимательно.
— Как тебе удался этот фокус? Взятка? Гипноз? Что такого нужно было сделать, чтобы заверили на таком высоком уровне? Это же подсудное дело. Так далеко еще никто не заходил. У меня слов не хватает. Ты лишила меня возможности завести нормальную семью. Я сгною тебя в криокамере.
Все же доказать подделку документов, он так и не смог. Однако жить с законной супругой, отказался напрочь.
***
До сих пор нестерпимо больно вспоминать об этой ошибке. Популярный кобель оказался редкой сукой. Так или иначе, меня тоже лишили возможности иметь нормальную семью. Лицензию на рождение ребенка никогда не дадут без подписи обоих супругов.
Белинда сделала несколько деревянных шагов, подняла с пола графин и сделала большой глоток. Горло опалило знакомым огнем, на глазах появились слезы, сделала еще один. От третьего ее спас Принс. Освободив от ненужного груза, усадил на жесткий кожаный диван и сел рядом, согревая тонкие ледяные пальцы в своих ладонях.
— Я добрый человек и даже где—то в глубине души… — Он запнулся.
Где—то очень глубоко… — Сочувствую тебе. Живи здесь сколько хочешь, то есть я хочу сказать, пока не найдешь работу, но МВК—40, я тебе не дам! Слишком опасно.
— Мне плевать на опасность!
— Поверь, есть куда менее болезненные способы самоубийства. Некоторые даже приятные.
Белинда запрокинула голову и издала пронзительный "ведьмин" визг. Принс подпрыгнул от неожиданности, но через мгновение крепко прижал ладонь к истеричному рту. Не дай Бог, соседи услышат или от информационного выброса зашкалит улавливатель. Тут только социальной полиции не хватает для полного счастья.
Лучше б я сейчас в покер играл… там хотя бы везет чаще.
Мягкие увещевания не действовали. Логические умозаключения тоже. Он вновь начинал злиться.
— Мне говорили, что в подобных ситуациях помогает пара увесистых оплеух. — Раздраженный парень окинул ее опасно мерцающим взглядом, быстрым движением опрокинул на кожаные подушки и подмял под себя. — Но меня всегда вдохновляли другие методы. — Он крепко, почти грубо впился ей в губы. Линду словно током ударило. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.
Ублюдок… я не какая—нибудь Миллисента.
Почувствовав ее настроение, мужчина немного отстранился. Нежно провел языком по нижней губе, словно извиняясь за излишнюю горячность, легко поцеловал в уголок рта. Снова поцеловал умопомрачительно глубоким поцелуем.
Ну, нет, я не попадусь на эту удочку второй раз.
Девушка тщетно пыталась спихнуть с себя наглого брюнета, всеми силами старясь сопротивляться сводящей с ума близости совершенного тела и таких желанных губ. Принс без особых усилий пресек все попытки сбежать. Целовал все жарче и настойчивее.
Разум, логика, остатки гордости, все кричало против, и только инстинкты — за.
Как же сладко он целует. Я с ума сойду… уже сошла. Ну за какие грехи мне попался такой красивый садист?
Мысли растворились в горячем тумане. По жилам растекалось пламя. Обжигающими поцелуями провел дорожку по шее от уха до ключицы, прикусив кожу. Тонкие, длинные пальцы ловко нырнули под блузку. Ласково погладил живот, провел по груди. Кожа от нежных прикосноввений запылала. Девушка непроизвольно выгнулась, стремясь быть как можно ближе. Принс чуть насмешливо глянул на разгоряченную, порозовевшую скромницу. Глаза прикрыты, тонкие ноздри возбужденно подрагивают, с губ срывается полувсхлип—полустон. Но стоило ей приоткрыть влажные, сочные губы и провести по ним острым язычком, как у него самого сбилось дыхание. В области живота стянулась неведомая пружина. Его охватила дрожь предвкушения.