Черт, мне это начинает нравиться, по—настоящему нравиться.
Вдавленная в диван Белинда, не могла вдохнуть. Она пошевелила бедрами, пытаясь найти более удобное положение и, в ответ услышала сдавленное полушипение—полустон. Повторила опыт.
— Прекрати, а то я тебя изнасилую без всяких прелюдий. Я… хм… не железный.
Слова, произнесенные хриплым, прерывающимся голосом прозвучали как райская мелодия.
— М—м—м… попробуй.
Что наша жизнь — игра без правил.
Дрожащие от внезапно охватившего возбуждения руки разрывали одежду. Все равно бы не хватило терпения расстегивать эти бесчисленные пуговки. Губы были одновременно повсюду. Линда прикусила губу, чтобы не закричать. Обняв его за шею, она почти в полузабытьи отвечала на сумасшедшие ласки. Ткань его рубашки подозрительно затрещала. Узкие джинсы девушки сорвали одним нетерпеливым движением.
Звонок видеофона был похож на колокол судьбы. Принс приподнялся на локтях. Черные глаза метали молнии.
Только один человек может звонить в такое неурочное время. Черт, черт, черт.
Он резко сел, поглядывая то на видеофон, то на девушку под собой. Не подозревая о грядущей буре, Линда потянула его обратно.
— Пускай звонят. Конец света на этой неделе не предрекали.
— Лежи тихо. — Быстро накинув рубашку и кое—как пригладив волосы, клацнул пультом. — Я слушаю. А Милли. Что такое? Я уже почти заснул.
— Последнее время ты просто пай—мальчик. У меня сегодня свободный вечерок. Хотела купить бутылочку твоего любимого вина и заскочить. Какой будет твой положительный ответ? — Слегка искаженный голос Миллисенты Вудвордс огорошил девушку. Лучше действовал только ледяной душ по утрам. Скрипнув зубами, она хотела подняться, но рука мужчины стала железной. А мельком брошенный взгляд — бешенный. Девушка чуть не задохнулась от обиды и унижения.
Чем меньше ожидаешь от человека, тем меньше разочаровываешься в нем.
— У меня нет настроения. — Слова прозвучали слишком резко, и даже зло.
— Ты забываешься.
На красивом лице заходили желваки.
Какое чутье на измену.
Сделав над собой нечеловеческое усилие, Принс отпустил Линду, встал и подошел ближе к видеофону. Ангельская улыбка на прекрасных губах, чуть припухших от неистовых поцелуев. Опущенные ресницы прикрывали бушующее в глазах пламя. Хрипловатый голос журчал слаще меда.
— Милая, ты знаешь, что каждая минута без тебя мучительна, но сегодня у меня действительно не то настроение. Проблемы с четвертой пробой. Не могу думать ни о чем другом. Как ты считаешь, если в формулу…
— О нет, только не работа! После шести вечера о работе я слышать не хочу! Хорошо, спи и пусть тебе присниться верное решение.
— Ты умеешь поднять настроение.
— Люблю. люблю. люблю.
Видеофон отключился. Принс сжал пальцами виски.
Осталось пережить еще одну катастрофу. Какого черта я вообще ее трогал? Она мне даже не нравиться. Мне нужен душ… холодный… очень холодный… просто ледяной. Что же делать… может еще выпить?
Белинда старалась не смотреть в его сторону. На душе было пусто и холодно. Она неловко поднялась и оглядела себя: такое впечатление, что ее протащило сквозь аэродинамическую трубу. Одежду можно с чистым сердцем выбросить в мусоросборник. Попыталась привести блузку в надлежащий вид, но отсутствие пуговиц, классическая помятость свели на “нет” все попытки. Кое—как натянув джинсы, села и накрыла голову руками.
— Это какое—то дурное наваждение. Как я могла забыть о великолепной Миллисенте, и о своем знаменательном заточении в шкафу?! Никогда себе не прощу.
Какое унижение.
— Не бери в голову. Все произошло спонтанно, и я не…
— Лучше молчи, а то меня стошнит.
— Какая тонкая натура… — Линда бросила на него взгляд полный боли и отвращения. Неожиданно для себя самого, он смутился и неловко закончил фразу, — …и все такое… У нас нет никаких отношений. Тем более романтических.