У меня туш на ресницах. Помни про туш…— Как мантру повторяла она. Этот нехитрый способ “избавление от слез” был изобретен еще в студенческую бытность, когда даже крошечная слезинка наносила густому макияжу непоправимый вред.
— Хм. Чего тебе? — Хрипловатый чувственный голос раздался почти над самым ухом девушки. Линда вздрогнула, нервно провела руками по лицу и неловко обернулась. Паркер угрожающе возвышался над ней, словно гриф над бездыханным телом. В одной руке он держал пластиковый стакан с дымящимся кофе, в другой — пакет аппетитных пончиков. И то и другое он был готов водрузить на голову нежданному визитеру. Линда приготовилась к нелегкому сражению.
И какого демона меня так трясет? Сейчас в обморок грохнусь.
— Настоящий кофе и свежевыпеченные пончики? Хорошо быть непризнанным гением, нам, бедным рабочим лошадкам, достаются лишь порошковые концентраты. — Услышала она свой голос. Нервные интонации, увы, подавить не удалось. Непризнанный гений с нескрываемым отвращением взглянул на “рабочую лошадку”.
— Если заблудилась, с удовольствием спущу тебя с лестницы. — Увидав блеск предвкушения в прекрасных черных глазах, девушка поспешно выставила руки вперед.
— Не надо: у меня закончилась медицинская страховка.
— А я думал для постоянных клиентов — скидка.
— Я не заберу у тебя много времени.
— Не вынуждай меня быть невежливым.
— А когда это ты вежливым бываешь? Ой, прости! Ляпнула не подумав! — От нервического шока, закрыла лицо руками. — Мне очень нужно с тобой поговорить!
—Ты не вредишь печени только в очень малых дозах.
— Что ты, дорогой, в таких дозах я наоборот — очень полезна. Хочу…
— Извиниться за выброшенные на ветер семь лет? — В черных глазах вспыхнула искра интереса. Линда почувствовала, что рот вдруг стал сухим. Она судорожно сглотнула.
Такой красивый, такой сильный… все в нем дышит первородной маскулинностью. Знает себе цену и упивается собственным снобизмом.
Как же он восхитительно пахнет… Черт… Когда Принс рядом я, начинаю думать совершенно не о тех вещах, а должно бы быть наоборот — что бы он терял голову… Эх, не было такого никогда!
— Нет. То есть, да. Я… ты ничего не понимаешь! Я…
Прекрасное лицо превратилось в ледяную маску.
— С точки зрения биологии, если вас что—нибудь укусило, оно, скорее всего женского пола. Но это совсем не означает, что нужно быть джентльменом и не пользоваться мухобойкой. — Не заставляй меня от метафоры перейти к действию.
Может быть от собственной депрессии не убежишь даже с помощью бурбона, а может быть все дело в брезгливо—холодном тоне говорившего… Белинда закрыла глаза, стараясь предотвратить неизбежное, но… Жгучие слезы бурным потоком хлынули из—под густо накрашенных ресниц. Ей было нестерпимо стыдно, но ничего изменить не могла — слезы лились все сильнее и сильнее. Тонкая, красиво изогнутая бровь Паркера удивленно поползла вверх. Чертыхнувшись, он мазнул электронным ключом по замку и быстро втолкнул девушку внутрь помещения. Скудное люминесцентное освещение, холод и хирургическая чистота. Место работы очень красноречиво описывало своего хозяина.
— Ты все время бьешь ниже пояса! Это не по правилам, дорогуша. Я начинаю тебя бояться. Две минуты. — Проворчал парень, выразительно посмотрел на часы и демонстративно поставил таймер.
Линда тщетно пыталась подавить истерику. Из горла вырывался булькающий звук: то ли смех, то ли вой. Взгляд Принса растерянно метался среди колб и пробирок. Вдруг какая—то колючая мысль исказила идеальные черты, и он достал из стенного шкафа початую бутылку очень дорого напитка.
— Слышал, ты увлекаешься?
Белинда машинально взяла протянутую бутылку. Растерянно и даже с каким—то мистическим ужасом посмотрела на этикетку. Слезы вновь защипали глаза, и, что—то горькое подкатило к горлу. Появилось дикое желание треснуть… себя по голове.
Ну почему, когда он рядом, я становлюсь расклеенной истеричкой?… Ой, верните мне уезжающую крышу…