— Какие чертежи?
— Ну поройся в своих архивах. Хоть что—то должно было остаться…
— Излагать мысли четко и ясно ты не умела никогда, но сегодня перещеголяла саму себя. Хочешь у меня что—то изъять, но так, чтобы я не догадался? О каких чертежах речь?
Не в бровь, а в глаз. Ну не дура ли? С другой стороны, что говорить? Дай проект, из—за которого ты не спал семь лет. Только не спрашивай зачем, потому что я сама толком не знаю, когда и где его нужно применить… Но я не отступлю. По—моему, он любит экспрессию…
— Умоляю, выслушай!
— Не так.
— Что “не так”?
— Не так умоляют.
— А как?
— Ну… на колени подают, ноги целуют. Ноги можешь не целовать, у меня туфли дорогие. Не знаю, что будет, если на эту кожу попадет змеиный яд.
Сволочь.
Что—то я сегодня добрый через меру.
— МВК—40.
— Хм…
— Ты лучше меня знаешь последствия этих катастроф. А что еще ждет впереди! Многие выводы ошибочны… На планете распространяется политика запрета на все, но проблема остается открытой. Моей теорией раздвоения временного пространства пренебрегают, а с МВК—40…. — Она судорожно вздохнула, парень подошел почти вплотную.
Черт… овы гормоны, чуть не проговорилась. Начинать нужно не с этого.
Сделав над собой титаническое усилие, она выдавила:
— Я помогу, чтобы твой проект оценили по достоинству.
— Так тебе нужен МВК—40? — Обманчиво нежно спросил Принс.
— Ну да.
— Какое счастье, а то я уже вспотел.
— Да, тут у тебя действительно жарковато. — Линда рассеянно провела рукой по волосам. Достала, наконец, сигареты и попыталась прикурить, но Паркер проворно вырвал сигарету и выбросил в мусоросборник.
— С ума сошла?! Это же лаборатория — куча легковоспламеняющихся газов!
— Прости, когда нервничаю, очень хочется курить.
— Итак, тебе нужны чертежи МВК—40. Зачем?
— Часто мы совершаем невероятно глупые поступки, последствия которых мучают нас долгие годы. — Если не всю жизнь. — А тут — осознал и исправил. Нет проблем, нет слез и других бед… Мы устраним многие ошибки! На многие вопросы найдем ответы! А главное, решим проблему с информационными перегрузками. Есть несколько предположений, с чего все началось, а мы проверим и решим.
— Такое ощущение, что я прослушал статью из школьной стенгазеты. Затянуто, скучно и никому не нужно, кроме написавшего.
— Я хочу исправить ошибку. — Линда почувствовала, как закипает. Как ни странно, это добавило ясности и в чувства, и в мысли.
— Надеюсь, ты имеешь ввиду свое фееричное выступление на заседании комиссии, когда утверждали столь желанный теперь МВК—40?
— И об этом тоже. — Белинда опустила голову. — Но подумай! Так легко предотвратить катастрофы …
— Насколько мне известно, историю менять нельзя. Это приведет к еще большим катаклизмам.
— Я подсчитала, что вероятность информационной катастрофы ничтожна мала… впрочем, мы сейчас не об этом говорим. Согласно моей теории, возможно трансформировать отражение временного витка … То есть теоретически, чтобы что—то исправить нужно просчитать цепочку событий и найти единственное звено, которое предшествовало этой цепочке. Вот этот момент и нужно видоизменить.
— Ключевое слово в твоих рассуждениях — “теоретически”. А, в общем, теория под кодовым названием “Утопия истерички”. — Девушка даже не обиделась: пусть называет, как захочет, только чертежи отдаст.
— Ты еще не проводил опыты? Я согласна быть “подопытным кроликом”. Подумай, эксперименты над человеком тебе не разрешат ставить еще лет двадцать!
— Я все еще не понимаю твой интерес. А то, чего не понимаю, не вызывает большого доверия. Думаю, тебе нужны мои разработки для каких—то своих собственных экспериментов. И если ты делаешь это в обход своего дражайшего родителя — это незаконно.
Ужас…он почти прав. И зачем ты такой умный?
— Ты прав… частично. Мне нужно подтвердить мою теорию.