— Самое главное — чтобы вас не узнали, — спросил Медведев. — Все обошлось?
— Я думаю, что да, — сказал Алеша. — В конце концов, князь Семен Бельский видел меня всего один–единственный раз в течение нескольких минут, когда мы приехали к нему в замок Горваль: ты под видом Павла, в карете лежали связанные Филипп и Федор Лукич, а я был на козлах. Вот тогда единственный раз и видел меня князь Семен, но с тех пор прошло уже, дай бог памяти, восемнадцать лет.
— А меня, — сказала Вера, — князь Бельский вообще никогда не видел, но зато тогда же, в 1479 году, когда вы с Алешей отсутствовали в Березках, меня там видел Степан Ярый перед своим побегом, поэтому я постаралась не попадаться ему на глаза и, кажется, мне это удалось.
— Ну, хорошо, — сказал Медведев, — усаживайтесь удобнее и рассказывайте все по порядку, не пропуская ни одной мелочи.
И они начали рассказывать.
Они подробно описали, как в течение полутора месяцев вели тщательную подготовку, прежде чем появиться в Белую. Они с Верой поселились в деревушке, на берегу озера, за мельницей, в пяти верстах от городка. Алеша в крестьянской одежде, под видом торговца рыбой целый месяц ходил в Белую для того, чтобы подробнее разузнать о жизни городка, нравах его жителей, а также их житейских историях. Тем временем Вера целыми днями с утра до вечера жарилась на солнце, чтобы ее кожа приобрела такой густой коричневый цвет, как у цыган. При этом она не теряла времени даром: работала над изготовлением того самого парика с вьющимися черными курчавыми волосами, который был необходим для задуманного ими образа, сама пошила себе «цыганскую» одежду, особое внимание, уделив очень широкой юбке, в сборках и воланах которой нашила большие и маленькие карманы куда можно было спрятать массу вещей. Он сама изготовила все цыганские украшения — одним словом работы было достаточно. При этом каждый вечер Алеша, возвращаясь из Белой, описывал ей подробно как выглядят те или иные жители городка, как зовут их самих, их жен и детей, что интересного было в их жизни вплоть до сегодняшнего дня. Вера запоминала все эти сведения, которых с каждым днем становилось все больше. Наконец они решили, что полностью подготовлены к началу операции. Вот тогда–то Алеша отправился в город в совершенно новом цыганском облике, чтобы подготовить почву для естественного появления цыганки Розы из табора, который якобы расположился недалеко от Белой. Затем в дело вступила Вера. Ее задачей было провести подготовительную операцию, усыпить бдительность двух людей, от которых следовало получить сведения: князя Четвертинского и Богдана Вишни. Ей нужно было создать такую почву, чтобы после ее исчезновения Алеше было бы легче добыть необходимые сведения.
Задачей Веры, по их общему с Алешей замыслу, было украсть у каждого из этих двух людей что–нибудь ценное, и тут возникла серьезная проблема. С князем Четвертинским все было просто — он хранил свое золото в сундучке в нескольких кожаных мешочках и часто оставлял этот сундучок незапертым, поскольку опасаться ему было нечего — у входа в его шатер стояла охрана. А вот с Вишней дело оказалось посложнее. В течение нескольких дней, гадая в лагере, Вера раза три пробиралась в шатер Вишни во время его отсутствия, но не смогла обнаружить там ничего ценного, чем потом мог бы оперировать в разговоре с ним Алеша. Но вот однажды утром ей удалось увидеть сквозь прорезанную щель в ткани шатра, как Богдан Вишня старательно пишет какое–то письмо, макая гусиное перо в чернильницу, но на бумаге не остается ни следа от написанного. Вера мгновенно поняла, что Вишня не совсем тот человек, за которого себя выдает, поскольку обычные люди не пишут письма прозрачными, как вода чернилами, а стало быть, тут–то, по–видимому, и кроется его большая тайна. Она немедленно приняла решение. Пока Богдан дописывал письмо, Вера весело ворвалась в шатер Четвертинского, обворожила его, околдовала, нагадала массу приятных вещей и выскользнула из шатра с мешком золота, ловко спрятанным в воланах широкой цыганской юбки. Она тут же вернулась к Вишне, с удовольствием обнаружив, что только что написанное письмо еще не спрятано и лежит на столе. Вера с еще большим энтузиазмом повторила только что проведенный сеанс гадания, предсказав Богдану Вишне, что он станет городским старостой. Не успел он опомниться, как она выскользнула с так же ловко выкраденным, спрятанным в сборках юбки письмом и тут же, не теряя ни минуты, выбралась из лагеря сквозь заранее подготовленный ими с Алешей лаз позади синего шатра. Так она выполнила первую основную часть своей миссии. Они выждали день, чтобы беспокойство Четвертинского и Вишни достигло высшей точки, а затем разыграли второй акт, заранее написанной пьесы.