— Ну хорошо, — усмехнулся Даррел, вспомнив о ее ни с чем не сравнимом упрямстве. Что это с ним? Он нервничает? Сердце учащенно бьется. Он не мог припомнить, когда в последний раз так волновался, опасаясь, что будет отвергнут. — Так вот, когда все закончится, можно ли тебя пригласить на свидание?
Мелани уже делала второй глоток, когда он задал этот вопрос. У нее вдруг сдавило горло, и она едва не пролила пиво на пол.
— Что… что ты сказал?
— Я хотел бы пригласить тебя на ужин. Или, может, на какой-нибудь интересный фильм в кинотеатр… — О Господи! Ему захотелось хлопнуть себя по лбу. Зачем он все это сказал? Не мог выразиться более складно?!
Мелани тихо рассмеялась.
— Такого, признаться, я от тебя не ожидала.
— Я, может, неуклюже выразил свою мысль, — попытался объяснить Даррел. — Подобрал не те слова. — Он шагнул вперед, взял из ее рук стакан с пивом и поставил на холодильник. — Я бы… — Он запнулся, осознав, что волнуется, потом попробовал еще раз: — Мне бы очень хотелось куда-нибудь пригласить тебя, когда наше испытание завершится.
Мелани заморгала. Молчание затянулось на несколько мучительных секунд. Одна, две, три…
— Не думаю, что это удачная мысль, — наконец ответила она.
— Но почему?
— После нашего с тобой последнего и единственного свидания ты высадил меня и умчался на машине с такой скоростью, что шинами едва не протер асфальт!
— Ты преувеличиваешь!
— Я тебе не нравилась. Впрочем, это было взаимно.
— Нам тогда было по шестнадцать лет…
Мелани покачала головой.
— Не думаю, что со временем что-нибудь изменилось.
В маленький иллюминатор пробился тоненький луч света, который блеснул в ее глазах. От нее исходил восхитительный аромат. Даррел, не осознавая своих действий, машинально протянул руку и коснулся ее щеки. Его ладонь ощутила под собой мягкую и гладкую кожу. Как ему захотелось прижаться к ней губами! Волна неистового желания накатила на него и ударила с силой цунами. Он судорожно глотнул, отчетливо чувствуя те несколько сантиметров, которые разделяли их в тесном пространстве камбуза.
— Я думаю, что изменилось очень многое, Мелани.
Какое-то мгновение, продолжительностью в пару сердечных ударов, она не шевелилась. И, казалось, прекратила дышать. Потом она отступила на шаг.
— А ты?..
— Я и говорю именно о себе, — с горячностью произнес Даррел. — В этом смысле прошедший год дал мне очень многое и стал определяющим.
— А, вот почему ты все чаще стал упоминать о серьезных отношениях…
— Возможно.
— Или, может быть, я тот запретный плод на дереве, до которого тебе пока не дотянуться?!
— Вовсе нет! Мелани…
— Даррел, — решительно перебила она его, — почему бы тебе не начать с кого-нибудь попроще? — Заметив недоумение в его глазах, она пояснила: — Заведи себе щенка. Заботься о нем, корми, уделяй внимание. И так каждый день. Испытай себя, прежде чем начнешь давать обещания женщине, которые потом не выполнишь.
Он напрягся. Мелани точно очертила круг его недостатков и свела их в одну язвительную фразу.
— А что, с тобой так кто-нибудь поступал?
— Ты помнишь Линн Хартфорд? — не слушая его, спросила Мелани.
Он покачал головой.
— Что ж, а я, представь, не забыла. И поэтому не слишком-то доверяю тебе. А также другим мужчинам. — Она вздохнула. — Так или иначе, сейчас речь не обо мне. — Она снова взяла стакан с пивом. — Предлагаю тебе немного поспать. Нужно ведь отдохнуть перед тем, как завтра ты отправишься домой!
Нет, он все-таки слишком торопит события, словно нетерпеливый хищник в погоне за добычей.
— Я не сдамся так легко, — решительно произнес он.
— А я не уступлю, — ответила Мелани и, не удостоив его взглядом, ушла спать.
В мире полным-полно красивых женщин, пытался себя утешить Даррел. Зачем ему обязательно та, которая делает из него идиота? Он допил пиво, прошел на середину кают-компании и опустился на пол, а потом еще долго ворочался, пытаясь уснуть.
Все, что сказала ему Мелани, недалеко от истины. Сможет ли он измениться и стать человеком, который всегда будет там, где требуются его помощь и поддержка. Даррел Уайт не был в этом до конца уверен.
Через полчаса усталость взяла свое и он погрузился в беспокойный сон.
«Оставшиеся двенадцать человек плетут интриги и строят дальнейшие планы. Места по-прежнему не хватает, и теснота служит дополнительным фактором раздражения. В довершение ко всему нескончаемая очередь в душевую и туалет. Все приходится делить. Правда, Даррел сказал, что такой дележ ему по душе. А что же я? Согласна ли я плясать под его дудку? Нельзя не заметить, что он все-таки изменился с годами. К лучшему ли?..»