Вскоре после их ухода в салон зашли Синди Райт и хорошо знакомая всем бригада телевизионщиков. Зажглись осветительные приборы, и Томми Блантон встал наизготове со своим неразлучным микрофоном.
Однако лицо Синди светилось яростью, и она, едва сдерживаясь, тихо проговорила:
— Кое-кому из вас придется немедленно собрать свои вещи и покинуть яхту.
Даррел Уайт замер. Похолодев, он с ужасом ожидал, когда Блантон ткнет ему в лицо микрофон и в его адрес посыплются заслуженные упреки и обвинения. Мысль о том, что с его плеч скоро упадет надоевшее ему бремя, была почти радостной. Ведь в сущности он самый обыкновенный человек. И не заслуживает тех похвал, которыми жители городка щедро удостаивают его за былые спортивные достижения. В свои двадцать девять он достиг не так уж многого, во всяком случае этого явно недостаточно, чтобы быть идолом.
Томми Блантон направился было к нему, но, не замедлив шага, прошел мимо. Мимо Сьюзи и Кевина, мимо Эрни, лицо которого выражало скуку. Мимо Роберта с Дианой, державшихся за руки, но беспокойно поглядывающих на остальных участников. Репортер остановился перед Канди.
— Вы ничего не хотите нам сообщить? — язвительно спросила у нее Синди, держа в руках папку с бумагами.
Канди растерялась, и лицо у нее покраснело.
— Нет. Но…
— А вы знаете, что полицейским департаментом Рокленда выписан ордер на ваш арест? — перебивая ее, спросил Томми Блантон, заглянув в свой неизменный блокнот. — Во-первых, за вождение автомобиля без водительского удостоверения, во-вторых, за то, что автомобиль не был застрахован, и в-третьих, за то, что вы скрылись с места аварии. Не говоря уже о неоплаченных счетах за парковку и превышение скорости. — Он поднес микрофон к лицу Канди.
— Мы, естественно, не собираемся допускать к розыгрышу такого приза тех, кто систематически нарушает закон, — громогласно заявила Синди Райт.
Осознав, что она становится отрицательной героиней предстоящих теленовостей, Канди отмахнулась от микрофона и бросилась в одну из кормовых кают. Схватив сумку с вещами, она выскочила на палубу. Но далеко ей уйти не удалось. У трапа ее поджидали два офицера полиции, один из которых тут же освободил Канди от ее ноши, а другой крепко подхватил под локоть.
Томми Блантон засмеялся, словно выиграл кучу денег в лотерею. Потом повернулся к оператору с камерой.
— Позвони и скажи, чтобы нас выпустили в эфир в семь вечера. Когда почти весь город будет дома. Публика просто прилипнет к экранам телевизоров!
От Даррела Уайта не укрылось коварство в глазах и поведении репортера. Такие, как он, ни перед чем не остановятся ради своей, пусть даже ничтожной, выгоды.
Томми Блантон снова поднял микрофон, дал сигнал оператору и, сосредоточившись, заговорил в камеру:
— Ну вот мы и снова здесь, в кают-компании яхты «Эллиана», которой не терпится отправиться в свое первое плавание. Истек очередной, седьмой по счету, день пребывания на борту участников состязания. Теперь, после бегства Канди Сальгадо, их осталось всего семеро. Семь человек, запертых внутри и сражающихся за обладание яхтой стоимостью двести пятьдесят тысяч! Давайте спросим у каждого, не изменилась ли у него стратегия, — с этими словами Блантон поднес микрофон к губам Сьюзи.
— У меня… нет никакой особенной стратегии, — растерялась та. — Мне нравится находиться здесь и общаться со всеми этими людьми. Мы подружились…
Даррел едва не расхохотался. Блантон перешел дальше, к ее супругу, который не преминул воспользоваться случаем и передал в камеру привет своим внукам. Спустя несколько секунд репортер уже был рядом с Даррелом.
— Поприветствуем Даррела Уайта. Расскажите нам о своей стратегии победы.
— Держаться и терпеть, несмотря ни на что, — выпалил тот в ответ. — Это единственный путь к победе.
Блантон прикусил губу, видимо что-то лихорадочно обдумывая.
— Скажите, а в присутствии таких симпатичных женщин у вас нет искушения…
— Но это же состязание, а не вечеринка!
Томми Блантон нахмурился, но через секунду снова оживился.
— Я слышал, что вы с Мелани Пирсон близкие друзья. Общее детство, юность и так далее…
— Мы знаем друг друга, — коротко ответил Уайт.
— Уверен, что ей известно, как вы геройски спасли человека, провалившегося под лед, — продолжал назойливый репортер. — Наверное, стоит ее расспросить.
— Послушайте, оставьте ее в покое!
— Почему же? От нее мы наверняка услышим несколько увлекательных историй о вас, — усмехнулся Блантон. — Знаете, я внимательно прочитал газетные заметки, посвященные тому случаю, и кое-что… — он понизил голос и покачал головой, — заставляет задуматься.