Плечи Надины содрогались от сухих рыданий, пальцы комкали мокрый подол платья.
Боль не отступила, затаилась осколками стекла.
Генрис…
В глазах защипало, но слёзы кончились.
Она в лифте, старательно отводит взгляд и Генрис, пока ещё просто хороший друг, в которого она тайно влюблена. Он сделал первый шаг, притянул её к себе. Робко, неуверенно прикоснулся к её губам…
…Генрис поднимается на кровати, жадно тянется за поцелуем к любовнику.
Дина судорожно, с всхлипом, втянула воздух, уткнулась лицом в колени.
Почему?!
Вопрос настойчиво бьётся в голове, затмевая кадры измены.
За что? Зачем?!
«Дина… Диночка… Моя Дина-Завря», — игриво смеётся Генрис, пальцем выводя узоры на её вспотевшем от жары, возбужденном теле, и она млеет, стонет, наслаждаясь.
…«Динка? Отпроситься?! Ха-ха-ха» — хохочет Генрис, как над хорошей шуткой, и охает, подаётся к любовнику, настойчиво требует продолжения.
Она судорожно всхлипнула и замотала головой.
Сегодня, вчера…
Он был обычным. Генрис был обычным.
Готовил еду, шутил… Спросил, во сколько она сегодня вернётся.
Последняя мысль бьётся эхом.
…«У меня сегодня третья годовщина — ты должен третий раз».
Трижды.
Он изначально собирался пригласить любовника? И осквернить… Их праздник, их дом, их ложе…
Дина судорожно всхлипнула, понимая.
Это не первый их раз. Не первая встреча…
По щеке стекает новая слеза, обжигая лавой.
Больно.
Колючий комок в горле взорвался и прокатился вниз, задевая сердце.
Новая слезинка опалила щеку.
Генрис.
Любимый. Желанный.
Как она радовалась его мимолётному вниманию пять лет назад. Когда он улыбался ей и махал рукой, если они случайно сталкивались около универа.
Надина запрокинула голову, прикрыла глаза, но жгучие слёзы всё равно бежали по щекам.
Генрис стал первым, кто заинтересовал её, как мужчина. Первым, за кем ей хотелось ухаживать. Яркий, общительный, добрый даже по отношению к ней, а ведь вокруг него увивались и более красивые девицы.
Как она радовалась…
Дина закрыла лицо руками, вздрогнула всем телом, издавая полувсхлип-полувой.
Больно.
Их дружба… Она была рада даже ей. Не прикоснуться, но хоть погреться в лучах его дружелюбия, его нежности изливаемой на всех. Быть рядом, любоваться улыбкой и наслаждаться лёгкому общению, без намёка на флирт.
К горлу подкатил комок, оставляя после себя желчный привкус на языке.
Слишком ярко перед глазами вспыхнул Генрис, прогнувшийся назад, оргазмирующий от члена в собственной заднице.
Генрис.
Рисик.
Ри-исик.
Дину буквально передёрнуло от отвращения.
Нежное прозвище придуманное ею после второй совместной ночи. Его было так сладко тянуть, когда чуткие пальцы танцевали по её телу, играючи находили те струны, что отвечают за удовольствие.
… Мужчина, уверенно подминающий Генриса под себя.
Три счастливых года.
Дина распахнула глаза и уставилась в чёрный потолок авто.
Счастливых ли?
Одна лишь мысль, тень мысли о том, чтобы снова назвать Генриса «Рисиком» словно пачкала.
Дина чувствовала себя грязной, словно её снова облили помоями. Только намного хуже, ведь эту скверну не смыть водой и мылом.
Как давно…
Как часто…
Дина вздрогнула, услышав прилипчивую мелодию, льющуюся откуда-то с пола. Такую любимую раньше и раздражающую до зубовного скрежета — сейчас. Выбор Генриса. Для Генриса.
Девушка бессмысленным взглядом посмотрела вперёд и зажала уши руками, не желая слышать.
— Я тебя никогда, никому… Ты любовь всей жизни, для меня, — песня уверенно проникала в голову, презрев все преграды.
Дина зажмурилась и затрясла головой.
Песня смолкла.
Надина судорожно вздохнула и ещё сильнее прижала руки к ушам, когда телефон запел снова.
Словно насмехаясь.
Дина с трудом нащупала дверную ручку и торопливо выскочила на улицу, не в силах выносить голос слащавого певца, столь любимого Генрисом.
Прижалась к дверце спиной, закрыла глаза, чувствуя как холодный мартовский ветер остужает щеки, проникает под лёгкое платье.
Даже сквозь толстый металл было слышно, как внутри авто надрывается телефон.
Дина отупело смотрела вперёд, не видя ничего перед собой и обняв себя руками, в попытке сохранить стремительно испаряющееся тепло.
Резкий порыв ветра играючи подбросил тяжёлую косу, хлестнул ей по лицу, с силой уронил на грудь.