— Зачем пришел? — не поднимая век спросил маг.
— Посидеть, разрешишь?
— Конечно, кто я такой, чтобы запрещать тебе что-либо.
Агент неуютно потоптался, рассматривая внешний вид чародея и попытался, скопировав и осознав, что это чертовски неудобно, он нахмурился:
— Как ты это…
— Перебарываю, — перебил его маг, — Сначала неудобно и все затекает, а потом привыкаешь, ко всему можно привыкнуть, не правда ли, Эверетт?
Блондин хотел ударить его за эти издевки и уже было замахнулся.
— Если ударишь меня, будешь чувствовать ту же боль, судя по всему, ты намерен ударить меня в нос. Что ж, прошу, — он все еще сидел с закрытыми глазами.
Кулак замер точно у носа, его решимость растаяла, он, тихо ворча, сел напротив, так же, как Стрэндж. Ноги начали почти тут же болеть и ныть, агент, как ему и посоветовали, перебарывал это ощущение, долго и очень мучительно, стараясь привыкнуть, однако тишина и странное ощущение внутреннего спокойствия дали свои плоды, и он погрузился в нежное состояние транса, которое так легко спугнуть. Эверетт даже не заметил, как заснул в столь неудобной позе, а когда, казалось, через секунду, открыл глаза, за окном было темно, мага не было в комнате, он потянулся, боль была, но притупилась еще глубже, напоминая о себе лишь в руках, непрерывно сопровождаясь натяжением и жжением, пальцы все еще щелкали. В голову взбрело сделать себе массаж, тот, что он делал Стивену. Ухватившись мягко одной рукой за вторую, мужчина плавно надавливая принялся разминать мышцы, приступ боли усилился, прошивая до самых локтей, а потом все прошло, при том довольно резко, не оставляя о себе и напоминания. Все щелчки и скрипы остались, он так же ощущал, будто иглы пронзают руки, но чувство дискомфорта ушло, принося удовольствие. Он довольно зажмурился, и по спине волной поднялось тепло, приливая к самой шее. Вот теперь он готов был идти дальше в поисках бассейна с водой, в которой обычно так весело рассекал чародей среди ночи или утром.
— Это конечно бред, но из перечисленного это было последнее, что я не опробовал.
Агент оглядел несколько метровый бассейн, над водой поднимался пар, здесь было влажно и душно, как в сауне. Это была самая большая, пожалуй, сауна, которую он видел в своей жизни. Раздеваясь и аккуратно складывая одежду на плитку, он опустился в воду. Она показалась ему столь горячей, что о заплыве и речи не могло идти, он мялся на месте и шипел, но, убедив себя в необходимости плыть, погрузился по грудь и сделал первый гребок. Руку тут же свело, и он хотел было бросить затею.
— Что он там твердит? Надо перебарывать, — вздох и еще один гребок, руку снова сводит, но Эверетт железно стоит на своем, преодолевая понемногу площадь бассейна, один круг сменяет другой, потом третий, и, наконец, мужчина понял, что у него наконец-то ничего не болит, довольный как кот, он вытянулся на водной глади и поплыл на спине, уставившись в высокий потолок. Тот блестел от капель воды, и казался прозрачным, Росс улыбался.
— Я восхищен.
Эверетт тут же встал в воде, повернувшись к источнику звука, брюнет привалился к колонне плечом, он улыбался очень нежно и по-доброму.
— Ты что-то хотел? — агент зевнул и поплыл снова, не обращая внимания на своего гостя.
— Да, пришел тебя наконец освободить.
— Да? — блондин и бровью не повел — Я вот уже не знаю, нужно ли мне это.
Маг, замерев, поднял бровь:
— Позволь узнать, почему?
— Утром я ненавидел тебя всеми фибрами души, а теперь я чувствую такую легкость. Ты идиот, Стрэндж.
Чародей ничего не ответил, лишь наклонил немного голову вбок, уставившись на плывущего рядом агента.
— Ты обладаешь такими дарами, каждый день ты можешь чувствовать и боль, и удовольствие, облегчение, когда избавляешься от нее, обычные люди лишены этого, нам нет необходимости переживать об этом, я просто встаю утром и, если у меня что-то болит, выпиваю таблетку и все, для тебя же избавление от боли — целое искусство, тебе нужно бороться с собой, поэтому перебарывая себя, потом ты ощущаешь удовлетворение и покой. Я завидую тебе, Стивен, — мужчина перевернулся и поплыл в другую сторону, — Твоя жизнь наполнена смыслом, так ты еще и маг. Ты идиот, Стивен Стрэндж. Перестань себя жалеть, наконец!
Чародей улыбнулся и покачал головой, проводя по воздуху рукой, он не ожидал такого результата, это уж точно. Только не такого.
В комнате было темно и прохладно, Стивен заполз под одеяло и закрыл глаза, провалившись в глубокий сон. Среди ночи его разбудили чужие прикосновения. Кто-то нежно разминал ему руки, палец за пальцем так, что пропадал и хруст, и давление, но посылая в мозг короткие искорки боли, он нахмурился и тихо, недовольно зашипел.
— Ну-ну, потерпи, — Эверетт наклонился, целуя голую, незащищенную шею.
— Что ты? — все еще сонный чародей забормотал, удивляясь такому странному поведению, шею заботливо и ласково целовали, теперь массаж рук перемежался с этими приятными касаниями, и он начал таять, растягиваясь в полный рост на кровати.
Дальше руки поползли вверх по шее, ухватившись за загривок, вплетая пальцы в волосы и растирая кожу.
— Что ты творишь, Эверетт? — он довольно замурлыкал, приоткрыв глаза.
— Ничего особенного, просто забочусь о тебе, — агент прижался губами к чужим губам, мягко проникая в рот, изучая, вторая рука устроилась на кадыке разминая шею, маг судорожно втянул носом воздух перехватывая руку, но Росс не перестал, лишь заботливо и нежно утягивал обратно в поцелуй, и те нервные судорожные вздохи, что способен был выдать Стрэндж в приступе удовольствия, зарождали в нем лишь большую нежность и радость.
Блондин уже прытко забрался под тонкий слой одежды, трогая позвоночник и стягивая пальцами, массируя, не сразу заметил, что характер судорог и вздохов уже не болезненный. Росс оторвался от губ, уставившись на брюнета.
— Тебя что, возбуждает это?
— Я… — он помотал головой, — Да, это возбуждает.
— Ты в курсе, что нормальных людей массаж успокаивает? — агент усмехнулся.
— Я не виноват, что ты меня везде так тщательно ощупываешь, — он судорожно втянул ртом воздух, — Знаешь ли…
— Так это выходит из-за меня? — Росс довольно хмыкнул, — Я тебя так сильно возбуждаю?
— Нет, — как-то слишком шустро ответил маг, но как только агент снова надавил на спину, Стивен тихо застонал, кивая головой, — Хорошо, да. Ты меня возбуждаешь, иногда слишком сильно.
Золотая жила была найдена, Стрэндж оказался падок на ласку, теперь Эверетт улыбался коварно, нажав на нужную точку на спине, и маг покрылся мелкими мурашками, низко застонав.
— То, что было в офисе, это ты от ревности устроил?
— Нет, — хмыкнул мужчина, сощурив глаза.
Росс злорадно улыбнулся, одаривая новым приступом удовольствия, и Стрэндж тихо застонал, вздрагивая:
— Хорошо, хорошо, да, — он вздохнул, — Да, я ревновал, все, теперь ты…
Его перебили, задушив поцелуем, слишком нежным, будто в награду. Агент по-свойски погладил чужой живот, затем залез рукой в штаны, сопротивление резко возросло.
— Не переживай так, я ничего не буду делать. Я просто поощряю тебя, — он хмыкнул.
Стрэндж непонимающе нахмурился, такой странный способ ему был незнаком, и он плохо понимал, почему за ревность нужно поощрять, но, когда рука достигла цели и неплохо так сжала, все мысли отошли на задний план.
— Не тебе же одному угождать в наших взаимоотношениях, верно? — Росс снова его поцеловал, стараясь как можно острее заставить брюнета погрузиться в пелену чувств и ощущений.
Казалось, таким беззащитным он его никогда не видел, Стрэндж не просто был падок на удовольствие, он его жадно выпивал, будто ему только и хотелось, что заботы о нем самом.
Он низко поскуливал в рот, прижавшись животом к руке и толкался в кулак, от столь примитивной ласки у него полностью заволокло глаза пленкой удовольствия, и какое-то странное умиление наполнило сердце агента, удивительно, как талантливо Стивен мог притворяться, что никакие эмоции, никакие чувства ему ни к лицу, хотя каждый раз, когда у них намечался секс, брюнет превращался в одно сплошное нежное существо, которое неотрывно следило за чужими чувствами, переменами настроения и получением дикой порции удовольствия, но подпускать к себе, а уж тем более доверять другим, этот человек не спешил, скорее стараясь все перетащить в свои руки, чтобы, не дай Боже, не потерять контроль над ситуацией.