-Мой удар, Брас! Как просто. Ты не верил в любовь этой умницы Асты, и не смог распознать собственное чувство к ней. Мне требовалось только слегка помочь вам. Ха! Ни она, ни ты ничего не сумели понять. Деревенское колдовство - затворник любви и старуха. На что-то более сложное ты обратил бы внимание, а такую безделицу пропусти-и-л. Няньку пришлось обмануть, конечно. Она думала, что помогает Мелле. Сильно не тряси старую, Гренна мало что знает. Впрочем, если и убьёшь - не жаль, она мне никогда не нравилась. Любила только свою «птичку». Главное, Асты у тебя больше не будет! И детей. Твоя кровь плодоносит, лишь смешавшись с кровью её рода. А рода то больше не-ет.
Замолчав, Герд немного понаслаждался происходящим в комнате за много переходов от него. Тем, как глаза Браса затапливали понимание и ярость. А потом, коротко размахнувшись, ударил зеркальным стеклом об угол ложа. Осколки серебряными брызгами разлетелись в стороны, связь оборвалась, картина погасла…
В замке Рен мужчина не глядя поднял с пола меч. Медленно вытянул из ножен тускло блеснувшее лезвие и, положив на левую руку, сомкнул пальцы. Когда на тело у его ног упали несколько алых капель, губы сложились в беззвучное "клянусь...".
Калефт. Свияж.
Хасс сидел в кресле-качалке на втором этаже своего дома, и думал, рассматривая сквозь прищур причудливые картины из медленно плывущих в раме окна облаков. Размеренное покачивание с лёгким скрипом всегда настраивали на нужный уровень восприятия, помогая выстраивать цепь рассуждений. Целый сезон он бьётся над загадкой Клесты, однако не продвинулся ни на шаг. С ребёнком Галчены и Живена решилось легко. Хасс ограничил младенцу владение способностями на десять сезонов, и вся недолга. Подрастёт, сам освободиться от запрета. Да, родителям можно гордиться, нечасто среди сельских жителей появляется маг такой силы, как маленький Грак. Интересно, от кого им достался такой подарок?
А вот с Клестой дело оказалось не столь простым. О домике в лесу, недалеко от Наголи, ему было известно. И о том, что в нём опять поселилась колдунья, он также знал. Но это не вызвало, поначалу, большого любопытства. У Клесты не было опознавателя. Каждый ученик Школы в Калефте проходил при зачислении инициацию в башне Энгра и получал личный опознаватель, можно сказать, магический запах. Потом этот след, независимо от воли, вплетался в любое творимое волшебство как личное клеймо. Из-за него колдовство во вред, тем более смертельное, применялось Калефтскими магами довольно редко. Виновного было легко определить, хоть и не всякому магу, только наблюдателю. Так что, для подобных дел использовались не магические методы и средства, тем более, что способов изобретено предостаточно.
Не почувствовать опознаватель Клесты Хасс не мог. Уровня также не было, он проверял, запросив архивы Школы. В этом не было чего-то необычного. Хотя колдуны и колдуньи без опознавателя и уровня почти перевелись в Калефте, таковые, всё же, встречались. Ими становились те немногие, кто пытался освоить магию, не имея искры, и не попав в Школу. Их уделом, в конце концов, оказывалось простейшее бытовое колдовство по заказу тех, кто не мог позволить себе оплатить услуги мага с уровнем. Помощником тогда, как правило, становился предмет из обихода самого заказчика, и очень редко колдуны без искры могли изготовить его специально. В любом случае, Хасс не встречал чего-то сильнее первой ступени. Этим и объяснялось то, что он не спешил с проверкой украшений новой колдуньи. Однако, случившееся при рождении Грака заставило его больше не откладывать. Так Хасс и получил задачку, над решением которой бьётся сейчас. Браслет, сделанный для него Клестой, был никак не меньше пятой ступени, а кошка для Грака и вовсе девятой…Ну, положим, в создании последнего артефакта мог невольно поучаствовать сам младенец. Однако для работы, подобной украшениям Клесты, всё равно, надо было учиться.