Получив браслет, Хасс всерьёз взволновался, что впрямь пропустил магессу. Как минимум, пятно на репутации, которое ничем не замаскируешь. Да за такой проступок наблюдатель мог даже поплатиться уровнем и квалификацией. Но, познакомившись с Клестой, он понял, что опознавателя у неё нет. По крайней мере, теперь. А вот был ли вообще когда-нибудь? Клеста потеряла память. Её короткий рассказ о себе давал больше вопросов, чем ответов. Клеста согласилась на то, чтобы Хасс её почувствовал и коснулся искры. На такую откровенность не идёт добровольно почти никто из калефтских магов. Однако единственное, что смог ощутить в ней Хасс, нечто вроде двойного дна. Она походила на шкатулку с секретом, причём, хранимым и от себя самой. Вскрыть замок ему не удалось. Не удалось, даже приблизительно, понять механизм, хоть он попытался. Осторожно и без спроса. Клеста, похоже, его попыток не заметила. Всё наводило на мысль, что кто-то пожелал лишить её искры и почти преуспел. Нападавший был сильнее, раз попытка покалечила, но недостаточно, так как ей удалось сохранить и спрятать какую-то часть умений.
Опознаватель…То, что кто-то из наблюдателей мог пропустить при рождении искру её уровня, было решительно невозможно. Удаление опознавателя исключалось, так как Клеста осталась жива. Именно гибель, в случае такой попытки, предусматривала инициация в Калефте. Оставалось предположить, что Клеста родилась, выросла и обучилась где-то в другом месте. Значит, Ур. Земли восточнее и севернее Хасс решил не принимать в расчёт, так как, во-первых, в них не учили женщин. И, во-вторых, во внешности Клесты не наблюдалось некоторых, характерных для тамошних уроженцев, особенностей. Вроде кисточек на локтях и концах заострённых ушей у ревазцев. Или невероятно бледной и настолько не принимающей солнца кожи сервов, что в Калефте им приходилось заматывать себя в ткани целиком, по макушку. Происхождение из каких-то совсем дальних краёв очень маловероятно. Клеста, по рассказам, никогда не испытывала трудностей ни с языком, ни с бытом. В Уре не было Школы, наподобие калефтской. Владетели просто поощряли бэров всяческими милостями и подарками, если те брались за поиск и воспитание магов в своих вотчинах. А подчинение их Владетелю обеспечивала бэрская клятва обязанности. И это, судя по всему, неплохо работало. Недостатка в магах Ур не испытывал.
У Калефта с этим соседом была давняя вражда. Хотя последние полсотни сезонов Калефту в ней не слишком везло и он потерял пару приграничных областей, общий счёт, всё же, был в его пользу. Отобранную Олинскую Пустошь, усеянную артефактами и магическими источниками, Калефт удерживал за собой. Драчливые Владетели Ура не смогли её вернуть, несмотря на неоднократные попытки. Калефт отбивался. Правда неурожаи и стихийные бедствия с подозрительной регулярностью трепали страну, скорее всего, не без помощи магов Ура, пусть их влияния и не удалось обнаружить. Добавляли трудностей жителям поборы нынешнего Правителя на борьбу с урской угрозой. Хасс досадливо поморщился при воспоминании о Ругине. Этот изнеженный, самовлюблённый недалёкий юноша не мог быть главой Магического Корпуса. Но он им был. По праву рождения.
Планам очередного вторжения Ура, как было известно Хассу, недавно помешали внезапная гибель предпоследнего Владетеля, Эгура и, последовавшая за ней, схватка за власть между двумя сводными братьями. Ругин поспешил признать законного старшего. Странно. Наверняка тайно подогревает амбиции младшего в надежде как можно сильнее ослабить опасного соседа в междоусобной войне. Правда до таких хитростей Ругин, если и додумался, то не сам. Дядюшка Авдий добавил ума. Здесь Хасс ощутил укол в сердце и с усилием не дал некоему образу выплыть из глубин памяти. Боль в душе давно притупилась, время и расстояние лечат. Разве что ноет иногда, как ноют к перемене погоды подагрические кости у старика, уж очень глубоко вошёл кинжал предательства. Так ранить мужчину может только женщина. Любимая. Холодная и расчётливая тварь. Синтерций аггрифий Авдий, отец… Только по имени и титулу Хасс называл его с тех пор как она, молитвенно скрестив на груди тонкие руки в изящных браслетах, не глядя в лицо, сообщила о свадьбе с ним. С ним, а не с Хассом! Лепет о внезапно вспыхнувшей неземной любви и униженную просьбу простить, выхвативший короткий меч со стены и ринувшися в кабинет отца, Хасс уже не слушал. Гнев с бешенством душили. Створки дверей он разнёс в щепки. И тут же натолкнулся на магический щит. Попытался пробить, но был отброшен. Губы отца кривила презрительная усмешка «Щенок. Она просто выбрала более сильного. Смирись». Он взвыл в бессилии отвергнутого рухнув на колени. И … смирился. Герой Приграничья, Безбашенный иннис, как называли его друзья, он отступил. Сдался и покатился в пропасть. Докатился, конечно же. В пьяном угаре очередной драки убил соперника, а потом магией снёс полквартала в столице, пытаясь уйти от патрулей. Авдий заплатил ущерб, но заступаться за сына не стал. Вступился Магический корпус. Но оставим предательское прошлое, тем более наказанное жизнью. Точнее смертью. Её несколько сезонов назад унесла родовая горячка, а у Авдия теперь есть дочь. Известие Хасс воспринял как то отстранённо и равнодушно. Для него она умерла ещё тогда. Младенец тоже эмоций не вызвал. От отца и семьи он отрёкся, дав Корпусу присягу «полной воли». Ну да ладно, всё это уже преданья давних лет. Что же случилось с Клестой, какая сила так с ней поступила? Очень не хочется, но придётся ехать в столицу, в Корпус, к Дамасту...