— Ну… он хотел понять возможности барьера мира и призвать разумную сущность из-за его пределов. Многие годы он потратил на проведение экспериментов и вычислений, но из-за пожирающей его болезни ему пришлось поспешить. Но я точно могу сказать, его эксперимент удался, и умер Салим с улыбкой на губах. Я его похоронил возле его дома, — рассказывал я, отказавшись от настойки и попросив что-нибудь прохладное.
— Вот он прохвост старый. Такие в мире редко рождаются. Ладно, помянем его еще раз! Слушай, а что или кого он призвал, то? Ты сказал, что у него все получилось, хоть и с печальным исходом, — последняя часть фразы была уже тише и грустнее, чем начало.
— А вот это… Секрет, нужный для безопасности и тебя, и меня, того, что призвал Салим, — очень уклончиво ответил я и заметил, что начало распогоживаться.
— Все вы маги одинаковые, ничего не можете нормально объяснить, — Гизли посмотрел на меня с небольшим упреком.
— Пора мне в путь. Мне нужно как можно скорее добраться до Рикларка, а потом отправиться на другой континент. Может, как-нибудь еще увидимся, — начал прощаться, закидывая свою поклажу за спину.
— Да, хорошая драчка была. Хороший ты парень. Надеюсь, ты не посрамишь имя Салима. Где ты говоришь его похоронил? — и я рассказал, где именно это сделал. После этого Гизли дал мне несколько советов по поводу местных зверей и растений, и мы тепло распрощались.
Я уже не застал, как небольшой дварф, сидя у могилы его давнего друга, распивал свою настойку, которую готовил только для себя и друга, лежавшего теперь в земле, и костерил его на все лады, словами, которые только знал. Не застал, как этот дварф положил на могилу мага бутылку этой настойки, в которой были самые любимые ягоды и растения мага. И не застал, как этот самый дварф, который прошел через годы наемничества и потерявший множество друзей, горевал над могилой своего последнего друга.
Однако, я продолжал свой путь. Потихоньку солнце клонилось к закату и, Мара должна была уже очнуться и рассказать, какого типа я маг. Надеюсь, что я буду хоть и не суперсильным, но хотя бы средним магом, но она молчала, как партизан. На моем пути оказались развалины какого-то здания, в которых и решил обосноваться. Проверив руины на наличие разных тварей, я расположился у почти целой стены. Как только я достал из рюкзака на свет немного припасов на ужин, моей трапезе решили помешать. Это была пара диких помесей волка и броненосца. Зрелище было еще то. Один из этих броневолков подпирал бок другого поменьше, и маленький был очень плох. Здоровый зверь устрашающе рыкнул на меня, но я почему-то не испугался, а, наоборот, спокойно достал из рюкзака тушку какой-то птицы и кинул к ногам волков и сказал:
— Ешьте, не думаю, что вы хотите драться, — и продолжил заниматься своими делами. Броневолк, как мне показалось, очень удивленно посмотрел на меня, но тут его раненый товарищ начал скулить. Ему пришлось аккуратно уложить его на пол и подтащить тушку поближе к своей лежанке. Я отметил, что раненный волчонок был довольно мал по сравнению со здоровым. Что-то очень сильно потрепало его, но раны выглядели не как от когтей или зубов, а как от чего-то просто разрывающего плоть изнутри.
— Чего это ты тут делаешь, а? — раздался неожиданный голос Мары в моей голове. Из-за этого я дернулся, чем привлек внимание броневолков.
— Ты не могла бы более тише появляться в моей голове? — с недовольством спросил я ее мысленно, когда увидел, что волки успокоились.
— Захотелось мне подшутить, а что такого? — продолжилась череда вопросов.
— Вот, посмотри, кто сидит передо мной, — и кивнул в сторону моих соседей.
— Шиндец тебе. Неси сандали, — мертвенным голосом сказала Мара.
— Зачем сандали?
— А хоронить у нас так принято вообще-то. Не могу понять, почему ты до сих пор живой.
— Да что случилось-то? Ну волки, ну необычные, но вполне мирные. Но, думаю, одному из них недолго осталось.
— Случилось, бестолочь ты этакая, что ты сидишь перед отцом и волчонком броков.
— Броки? Что за название дурацкое?
— Броками их называют из-за их брони на спине, и они являются одними из самых осторожных хищников. Вот почему они тебя не трогают, я не понимаю от слова совсем, — ответила она так эмоционально, что я даже увидел, как она вскидывает руки.
— Не знаю я повадок ваших животных. Слушай, а может поможем этому мелкому?
— Ты чего? С головой совсем не дружишь? Ты только шаг сделаешь в их сторону, папаша тут же вцепиться тебе в глотку, — продолжила строить из себя знатока животных Мара.
— Так, хватит. Скажи лучше, у нас есть что-нибудь, чем я смогу воспользоваться и помочь ему, — прекратил я ее излияния.
— Хозяин, у меня…
— Мара! Есть или нет?
— Да есть, есть. В боковом кармашке посмотри, такой камешек с рисунком, напоминающим сердце. Его нужно приложить к телу пострадавшего и произнести активирующее слово… — она произнесла тарабарщину, которая должна была означать слово.
В указанном кармашке действительно нашлась россыпь камней с одинаковым рисунком. Здоровый зверь внимательно следил за моими действиями, пока я доставал лечебный амулет и немного мяса. Мясо пришлось кинуть ему, чтобы немного отвлечь. Я понимал, что сильно рискую, но хотелось помочь волчонку. Когда я аккуратно начал приближаться к раненому, взрослый зарычал, но не агрессивно, а как будто предупреждающе.
Маленький брок при этом смотрел на меня испуганными глазами, но тоже пытался порыкивать. Выходило это у него довольно мило. Я даже чуть-чуть рассмеялся, чем вызвал у этих зверей недоумение на мордах. Мара при этом костерила меня и обещала, что папаша как встанет, как разорвет меня на лоскутки. Ее угрозы не оправдались. Аккуратно приложив камешек к малышу, я прочел заклинание активации и почувствовал, как через меня прошел небольшой поток силы к руке и камешек засветился нежным желтым светом, а большинство ран щенка начали затягиваться. Мелкий с удивлением посмотрел на свою шкурку и в благодарность лизнул мою руку.
— Ну вот, а ты переживала, — в голове упрекнул я Мару.
— Я все равно считаю тебя сумасшедшим идиотом, — фыркнула она.
Я отошел к своим вещам, а взрослый брок приблизился к щенку и начал вылизывать его шерсть, на которой осталась кровь. Потом он улегся вокруг мелкого, посмотрел на меня и мне почудилось, что в глазах этого зверя я увидел вполне чистый разум, а следующее его действие вообще ввело меня в ступор: эта зверюга вполне по-человечески кивнула головой, благодаря за помощь. Пришлось ущипнуть себя, чтобы прийти в порядок.
— Думаю, после этого можно спокойно спать ложится… — пробормотал я.
— Салим, зачем ты призвал этого самоубийцу. Тебя точно сожрут, а косточки перетрут в пыль, — продолжала упрекать меня личный учитель.
— По твоим словам, они должны были меня загрызть в тот момент, когда зашли в руины. Все-таки звери бывают умнее, чем некоторые личности. Думаю, с такими сторожами я могу спокойно спать, — устало попытался остановить поток упреков и угроз в свой адрес.
Я улегся в своем уголке, завернулся в плащ и, положив рюкзак под голову, уснул. Утром я обнаружил себя вполне целым, но все равно уставшим и разбитым. Все-таки два дня пути по лесу совершенно не характерно для меня. Но нужно двигаться дальше. Мара с утра молчала.
— Может, обиделась? — спросил я сам себя, постучав по амулету, но ответа не получил. — Ладно, все равно нам друг от друга никуда не убежать. А что мои соседи?
Соседи по убежищу вполне мирно завтракали тушками каких-то мелких зверей. Волчонок выглядит вполне здоровым, радостно тявкал и бегал я возле родителя. Тут они заметили, что я встал и начал готовится перекусить. Мелкий тявкнул с вопросительными интонациями на отца, а тот подтолкнул его головой. Моя челюсть точно пробила бы пол, позволяй это строение челюсти. Эта мелкая морда тащила ко мне одну тушку животных, которые ели сами броки.
— Спасибо больше, — поблагодарил я, забирая тушки, и немного почесал за ушами вчерашнего пациента, если можно было так его назвать.