- Приветствую всех собравшихся, – объявил высший. В голосе его не прозвучало какой-то особенной Силы – только проникновенность ламуо.
- Присоединяюсь к приветствиям, – обронила Схетта. И вот в её-то голосе Силы хватало: Хоровод Грёз сообщил ему раскатистое величие, воспроизвести которое не смог бы никто иной, включая властительных.
- Вот как, – сказал Хордакк. Ответить на приветствие он и не подумал. – Следует ли нам ждать ещё кого-то?
- А вам мало собравшихся? – поинтересовался Манар.
- Я был бы рад никогда не видеть и кое-кого из уже явившихся, – вклинился Улло Меч.
Хордакк прибавил в размерах – и в насыщенности окружающих его энергий, без того опасно близких к предельным.
- Я вижу, – сказал он, – что Теффор воистину утратил статус властительного. В его домене слишком много самостоятельных… существ. И вижу, что слишком мало делается для ограничения этой… самостоятельность.
Рин коротко засмеялся.
- Если бы я чуть меньше уважал оратора, – молвил он, – я бы мог подумать, что за властительного Хордакка говорит его страх.
- Ты забываешься, смертный! – рявкнул Улло. Одновременно Энвери Демонобоец бросил:
- Лай из-под чужих Крыльев!
- Манар, – сказал высший.
- Учитель!
- Уж ты-то знаешь, что я не беззащитен.
С заметной неохотой сын Сьолвэн свернул Крылья так, чтобы они защищали лишь его и Ладу, оставив Рина со Схеттой без какого-либо видимого прикрытия.
- Глупо, – повторила Глеанх.
- Надо полагать, ты уверен, что сумеешь вынести тяжесть нашего гнева? – спросил Хордакк.
Рин ответил:
- Если тебе интересно, в чём коренится моя уверенность, спроси у ручного Видящего, которого привёл Логашт, чем закончится попытка убить меня и мою жену.
- Что ж, спрошу. Логашт?
- Эти смертные не выдержат прямого удара, но покинут опасное место до того, как будет нанесён удар. Таким образом, убить их нельзя.
- Очень интересно. Значит, – Хордакк вновь обратился к Рину, – ты способен предвидеть наши действия? Без помощи Видящих, собственным пониманием?
- Да.
- И как ты приобрёл такую полезную способность?
- Она открылась при изучении моей Силы. У друидов я учился и у хилла тоже, но вот Видящие уроков мне не давали… если вас интересует именно это.
- Очень интересно, – повторил Хордакк.
- Очень опасно, – громыхнул Ротарэн. – Этот смертный явно перешёл предел дозволенного ему подобным. А если его ещё и убить нельзя…
- Зато можно убить кое-кого другого, – прошипел Улло Меч.
Тень вокруг Рина внезапно разрослась, наливаясь гневным багрянцем. А за плечами Схетты поднялись изломанные, мучительные для прямого взгляда контуры Крыла Кошмара.
- При всём уважении должен напомнить, – сказал высший, оставив вкрадчивость ламуо – сказал так, словно сама первородная тьма использовала его, как рупор, – что даже бессмертные являются уязвимыми.
- Логашт? – бросил Хордакк.
Спрошенный понял вопрос мгновенно и точно.
- Мой Видящий теряется. В прямой атаке эти смертные не могут серьёзно повредить нам, если не брать в расчёт особых обстоятельств. И даже их проклятия не обладают должной Силой, чтобы причинить серьёзный долговременный урон. Но в не столь уж отдалённом будущем они станут сильнее. А ещё есть тени неких…
- Довольно!
Улло Меч проделал то же, что недавно проделал Хордакк: призвал максимум доступной ему Силы, отчего Тихие Крылья, подобные множеству тонких сиреневых лезвий, словно раскалились до бело-голубого отравного свечения.
- Эти мошки увёртливы и не дадутся при попытках поймать их. Но притом они слишком слабы, чтобы представлять угрозу – до тех пор, пока их мало. Я знаю, что там, внизу, есть город, в котором вот эти наглые мошки учат других мошек кусаться. И вот моё слово: если они остановят меня, я первый признаю их право поступать, как вздумается, не согласуясь с нашей волей!
Вот оно, подумал Рин. Договорились, прах могильный!
Загорелась в зените маленькая и злая бело-голубая звезда. Быстрее молнии протянулась от неё ко дну Стопы Гиганта перекалённая нить. Ещё доля мгновения долой – и тяжкая, всё и вся сокрушающая волна, зародившись на периферии, помчалась к эпицентру.
Сворачивается время, агонизирует пространство. Рвутся скрепы Света и Мрака. В пологе небесной пестроты, как бы проеденная скоротечной ржой, расползается чёрная дыра в Истинное небо, и окрестности заливает непривычная, совершенно неестественная для доменов темнота. А со дна кратера, который отныне занимает место Стопы Гиганта и города, выстроенного на её дне, бьёт вверх толстая, чуть розоватая колонна протоматерии. Куда более яркая, чем привычное небо, соперничающая яркостью с диском солнца.