У Марио внутри все сжалось. Вместо предполагаемой ненависти к этому мужчине, он испытал смесь жалости и глубокого уважения.
— А потом побежали годы. Я работал на них, подбирал помещения для их складов с оружием, занимался еще какой-то не особо значимой работой, но я тогда поставил себе цель — пусть и на этом поприще, но я добьюсь власти и уважения и отомщу за все эти годы. Понимая, что такая жизнь уже неизбежна, я потихоньку переманивал людей на свою сторону, добивался их расположения и дружбы, естественно, чтобы об этом не узнали боссы. И когда в очередной раз была серьезная сделка, на одном из складов все и случилось. Их уложили их же люди, прямо на месте и тогда первую сделку совершил я. Покупателям нужен был товар и им не было никакого дела до внутренних разборок. К тому времени у меня было достаточно людей из нашего окружения. Я поставил себя по другому и меня зауважали, и как хозяина, и как человека. Я действительно поднялся, завел много полезных знакомств и связей. Помогал всем, кому мог и чем мог, и через еще несколько лет я уже стал тем Романо, которого вы знаете. Но черта с два, если вы думаете, что это было легко и просто. А потом в моей жизни состоялась встреча с вами обоими и я решил, что вы именно те ребята, которые мне нужны. Умные, смелые и сильные. Вы мне стали как родные сыновья и заполнили пустоту в душе.
— А вы не интересовались про жену и дочь? Как они, что с ними? — спросил Марио, еще не до конца пришедший в себя.
— Конечно интересовался!
— Так почему не вернули их, не сказали правду?
— А что бы я мог им дать? Проблемы, постоянно подвергать их жизни опасности? Марио, сейчас, когда ты влюблен в мою дочь, поставь себя на мое место и ответь — как бы ты поступил?
После похищения Франчески он дал себе слово, что больше никогда не подвергнет ее опасности, поэтому ответ был ему очевиден.
— А сейчас, когда встретил дочь, просто испугался… — тихо сказал Романо — Что я ей скажу, как она отреагирует на мое так называемое“ воскрешение”…а про жену я вообще молчу. Я до сих пор ее люблю, поэтому так и не женился.
Марио молчал, он был настолько ошарашен всем услышанным, что ему было трудно понимать как правильно поступить. Доля правды была в словах Романо, но и сердце болело за Франческу не меньше. Она все еще надеется, что он окажется ее отцом и они воссоединяться снова.
— Антонио! — начал Марио, но предельно осторожно, чтобы он понял смысл его слов — Я не могу, да и не имею права вам указывать и просить поступить так или иначе, но выслушайте меня. Я впечатлен вашим поступком десять лет назад. Скорее всего, как бы не было больно, поступил так же. Но сейчас чудесным образом нашлась ваша единственная дочь, которая мечтает с вами встретиться несмотря ни на что. И она боится не меньше вашего, но все равно, мечтает о том, что вы обнимите ее как раньше. Она прекрасная, умная, нежная и очень смелая девушка! Смелая духом в первую очередь! И это качество она переняла у вас. Так выкиньте из своей головы эти гребаные страхи и сделайте самый главный шаг в вашей жизни — шаг к воссоединению, возможно и не простому, но такому долгожданному! Разве не для этого вы жили все эти десять лет и смогли выбраться из того говна, в котором оказались не по своей воле?!
Романо внимательно слушал, уставившись в одну точку.
— Думаю, на сегодня для всех хватит информации — тихо ответил он — Хочу побыть один и подумать.
Марио поднялся и дал знак Лео, что им пора. Перед выходом он обернулся и сказал:
— На всякий случай, Антонио, еще пару дней Франческа пробудет в клинике Сан-Карло — и уже не оборачиваясь, они вышли из дома.
Глава 36
— Я уже три дня не могу до тебя дозвониться! — кричала в трубку мама — Уже решила, что если сегодня не дозвонюсь, то возьму билет на самолет и прилечу первым же рейсом!
— Мам! Все нормально, правда! Я просто потеряла телефон, а пока купила новый, восстановила сим-карту… — отчасти я и не врала, но всю правду маме знать не стоило это точно.
— Ладно, на этот раз поверю тебе, но теперь будешь звонить или хотя бы писать мне каждый день!
— Хорошо — быстро согласилась я, чтобы отойти от этой темы.
— Кстати, у меня появился заказчик на дизайн-проект в Италии, так что примерно через три-четыре дня я прилечу к тебе. Надеюсь, что вы с Бьянкой меня приютите на пару дней.
— Конечно мамуль! Уверенна, что она будет очень рада тебя видеть! — от мысли, что скоро увижу маму стало тепло на душе.
— Тогда до скорой встречи и передавай привет Бьянке! — и мама отключилась.
Было уже довольно поздно, посещения уже давно закончились, но ко мне пропускали без вопросов, хотя Марио эти разрешения были по барабану — он все равно бы прошел даже ночью. Я решила написать ему сообщение.
“Ужасно соскучилась! Приезжай скорее!” — конвертик на экране закрылся и улетел.
В этот момент дверь в палату открылась и я увидела огромный букет розовых пионов, за которым прятался Марио.
— Какая красота! — воскликнула я.
Марио подошел ко мне и вручил мне его в руки, не забыв при этом поцеловать меня. Я зарылась носом в самую середину букета и глубоко вдохнула этот нежный, но в то же время сводящий с ума аромат.
— Обожаю пионы! — прошептала я — У них такой запах!
— А я обожаю тебя! — не сводя с меня глаз, произнес Марио — И если честно, сейчас я хочу тебя как никогда!
— Ты с ума сошел? Мы же в больнице, это как-то. как-то… — он не дал мне даже возразить и накрыл мои губы своими. Цветы незаметно упали на пол.
Его язык всего лишь скользил по моим губам, но мое тело, предательски заныло от желания. Я снова почувствовала то бешеное чувство, которое испытывала каждый раз когда мы оставались с ним наедине. Затем он проник языком глубже и поцелуй становился все более страстным и жадным, вызывая горячие волны по всему телу, а внизу живота в очередной раз предательски заныло и стало пульсировать. Рукой он нежно гладил мою грудь, временами останавливаясь и сжимая соски, от чего в висках стучало, а между ног становилось влажно. Он знал, что грудь — одна из самых чувствительных мест на моем теле.
— Сюда же могут войти в любую минуту — прошептала я, не переставая целовать и отдаваться его умелым рукам.
— Не зайдут, я попросил нас не беспокоить — хриплым голосом он ответил мне, спускаясь губами по шее, а затем резко рванул на мне рубашку и стал смотреть на мою возбужденную грудь.
Мне нравился этот взгляд. Возбужденный, жадный и полный желания. Он тихо застонал и обхватил губами ярко окрашенный ореол. Чувство адреналина доводило нас обоих до сумасшествия. В конце концов Марио не выдержал и быстро стянул с себя одежду. Она явно ему мешала, особенно джинсы, которые давили и стесняли все его восставшее естество. Он резко раздвинул мои бедра в стороны и горящими от желания глазами смотрел на результат своих ласк и поцелуев. Я была настолько мокрая, что даже внутренняя сторона бедер блестела от влаги.
— Я сейчас с ума сойду от тебя! — его голос дрожал.
А потом он навис надо мной и медленно вошел. Господи, я уже и не чувствовала, что у меня еще совсем недавно не было сил даже голову от подушки оторвать! Сейчас я только хотела, чтобы он не останавливался, с каждым своим движением продвигался все глубже и наполнял меня настолько, насколько это было возможно.
— Только не останавливайся, прошу тебя! — голос как-будто мне не принадлежал.
А он и не собирался этого делать. Я выгнула спину, и он быстро положил под нее свою руку, не давая ей опуститься обратно. Это только усиливало ощущения и я стала чувствовать, что скоро взорвусь.
— Я уже не смогу остановиться, Франческа! Это уже невозможно! — стонал он.
Я опустила свою руку вниз и стала гладить себя, чтобы еще усилить эти и без того сумасшедшие ощущения. Марио смотрел на это и постепенно увеличивал темп. Осознание того, что все-таки кто-то мог войти в палату, еще сильнее распаляло и сводило с ума. И в один момент у нас просто снесло крышу. Я даже не поняла как меня накрыла та самая волна наслаждения и мое тело затрясло так, как-будто через меня пропускали электрические разряды. Марио запрокинул голову назад и не отпуская меня из рук, сделал несколько последних движений. Я почувствовала как внутри меня изливается все его желание, которое наконец высвободилось и теперь он взмокший, но безумно счастливый лежал на мне, приходя в себя. А я гладила его по волосам и спине и не хотела отпускать.