Валентина тихонечко заглянула внутрь комнаты, замерла на какое-то время, а потом раздосадовано прикрыла дверь и спустилась вниз.
— Вот куда меня понесло! — бубнила она на себя, покидая дом соседа.
Валька вернулась домой, взяла велосипед и укатила по лесной тропинке к реке. Добравшись до места, она уселась на траву, запрокинув голову, и стала рассматривать сливочно-белые, словно пломбир, кучевые облака. Из-за облачков периодически выглядывало яркое, слепящее солнце и то ли от него, то ли по другой причине, из глаз девушки медленно поползли слёзы.
Валя воскресила в памяти картину увиденного и изумилась тому, насколько много она смогла рассмотреть и подметить, хотя заглянула в комнату всего секунд на пять. Валька помнила наглухо опущенные рулонные шторы на окне, нежно-зелёное постельное бельё, голую спину Гошки и руку в татуировках, он как обычно спал в своей излюбленной позе: отвернувшись к стене и сдвинувшись на край кровати. А главное, Валентине врезалась в память изящная поза подружки соседа: загорелая, цвета шоколада с налётом бронзы, девушка также спала на боку, только лицом к двери, укрытая одеялом так, что из-под него виднелись лишь руки с длинными, насыщенно-малинового цвета ногтями да стройные ноги, на одной из которых был тонкий золотой браслет. Блондинистые волосы разметались по подушке, как в хорошем кино, на слегка надутых, будто обиженных губах, застыла лёгкая и всё же довольная улыбка.
Валька резко выдохнула, пытаясь также резко выгнать эти мысли и воспоминания из головы.
«Я тоже совсем недавно блондинкой была», — подумала Валя, накручивая на палец прядь своих длинных шикарных и теперь уже тёмно-каштановых волос.
Весной ей захотелось изменений, чего-то нового и она одним махом перекрасилась из блондинки, коей была много лет к ряду, в брюнетку. Родственники новый обрез оценили и в один голос сказали, что так ей лучше, чего раньше и подумать бы не могли.
— Ме-е-е-е! — услышала Валя у себя под ухом и аж подпрыгнула.
— Коза! Ну ты и коза, я тебе скажу! Напугала! — развеселилась Валентина, увидев невозмутимую белую морду с длинной бородкой, как у Деда Мороза и загнутыми назад рогами.
Коза с интересом порассматривала девушку, а потом побрела прочь, срывая и жадно жуя макушки цветущих растений. За животным тянулась плотная верёвка, привязанная к кожаному ошейнику, на конце верёвки — металлический штырь.
— Сбежала, проныра, — ничуть не переживая, что разговаривает с козой, выдала вслед уходящему животному Валька.
— Ме-е-е-е! — ответила ей коза-блондинка.
— Развелось блондинок-то! — хохотнула Валентина, смотря на козочку.
Валька всегда считала коз умными животными и это, по всей видимости, было взаимно.
— Пошли, Милка-Зорька-Белка… — подняв штырь и немного намотав на него верёвку, Валентина двинулась в сторону деревни Бережной — самой близкой к этому месту. Долго в компании козы и велосипеда идти не пришлось, так как ей встретилась хозяйка прыткой животинки. Пожилая женщина долго благодарила Валю и выговаривала всё накопившееся своей всё-таки Зорьке.
Валя села на велосипед и покатила дальше, любуясь жёлтыми, голубыми и розовыми цветами, собратьев которых, совсем недавно, причмокивая, уплетала Зорька.
«Мне-то какое дело? — мысленно уговаривала себя девушка, — может, она вообще его невеста. Да даже если и нет. Мажор он и в Африке мажор!» — подытожила Валька и решила больше об этом не думать, хоть это было крайне сложно.
Валентина вернулась домой спустя пару часов и сразу погрузилась в хлопоты по огороду.
— Рьяно ты сегодня взялась! — довольно заметил папа, счищая с лопаты налипшие комья. Он только недавно присоединился к Вальке и на волне её энтузиазма тоже активно трудился.
— Уф, жарко, — потёрла лоб перепачканной рукой Валя и уловила смешок отца. — Теперь лоб чумазый, да?
— Заканчивай! Иди, отдохни. И так с обеда не разгибая спины. Да ещё и в жару, — сокрушался Иван, хоть и был рад такому настрою дочери.
— Зато сделала всё, что задумала, в полном объёме, — деловито проговорила Валя, продолжая тереть лоб, в надежде сделать его чище, но получалось совсем наоборот. — Да, пойду я, пожалуй. Пить хочется.
— Пост сдал, пост принял, — пошутил папа и снова взялся за дело.
После полулитра холодного черничного компота и бокала кваса, Валька устремилась в душ.