— В том, сынок. Именно в том.
— Нет, мам. Люди связаны буквально, тут действует какая-то энергетическая закономерность, из области физики или чего-то там. Речь не о душе.
— А в чем разница? Если мы говорим об одном и том же, только разными словами.
Илья призадумался. С надеждой посмотрел на родительницу:
— Ты их видишь?
Мама засмеялась.
— Я чувствую, и этого мне вполне достаточно.
— То есть…
— Я знала, что ты сегодня приедешь. Знала и все. И нет в этом ничего удивительного.
То, с каким спокойствием были произнесены эти слова, обескуражило Илью. Но не удивило. Вероятно, чем сильнее связь, тем мощнее проявляется ее сила в реальном мире, пусть и невидимо для обычного глаза.
— Есть еще кое-что, — добавил он. Помедлил, выбирая подходящее слово. — Люди. С ними что-то происходит. Раньше они были злобные, глупые, веселые, грубые, хамы, и даже дураки, а сейчас они…
— …никакие.
— Да.
Они обменялись взглядами. Мама посмотрела в окно, подумала о чем-то, и на лице ее проступило несколько морщинок. Сказала:
— У меня подруга изменилась до неузнаваемости. Раньше общались, а теперь она мимо меня на улице проходит. Смотрит как на пустое место. И в глазах ее — пустота. Мы даже не ссорились, она перестала общаться, отгородилась невидимой стеной. А если человек не хочет общаться, я никогда не стану навязываться. Ты же меня знаешь.
Еще как, подумал он. Очень хорошо знаю.
— Да, — сказала мама. — С людьми что-то происходит. Страшно признаться, и со мной тоже. Иногда сижу у окна, смотрю во двор, и такие жуткие мысли в голову лезут, что Господи спаси и сохрани. Я тебе даже говорить не буду, какие мысли. Страшно. Но потом вспоминаю, что у меня есть ты. Раньше был Виктор, было хоть веселее, а теперь вот одна. Об одном жалею. Что не родили мы тебе брата или сестрицу. Одиноко тебе наверно, Илюша.
— Нормально, мам. Справляюсь. — Илья взял повестку, сунул в задний карман штанов. — Ты гони от себя эти мысли, потому что они могут привести к чему-то по-настоящему страшному.
— Знаю.
— Это повсюду. Со всеми. Нужно разобраться, в чем причина. У меня отчасти шкурный интерес. И отступать уже некуда. Закрутилось все как-то. Ладно, пойду.
Они вышли в коридор. Илья обнял и поцеловал мать. Сказал:
— Время сложное. Для всех нас. Я бы остался, но, правда, не могу. Так что будь осторожнее.
— Хорошо. Пока, сын.
Потом снова была улица, с неба падало что-то среднее между дождем и снегом, плавало в сыром воздухе, как взвесь. Были прохожие и машины, и повседневный шум, и типичная для марта серость, в которой Илья прокладывал себе дорогу к суду, стараясь не испачкать ботинки, но, конечно же, безуспешно. Были и томительные минуты ожидания в коридоре, и зал суда с маленьким сморщенным мужичком в мантии под гербом, перед которым Илья поклялся не давать ложных показаний, а потом рассказал все, что произошло в тот день в магазине бытовой техники. Подсудимому шили покушение на тяжкие телесные; бедолага сидел тут же, угрюмо терзая листок с обвинительным заключением. Прокурор писал под столом смску, приставы скучали, и над всем этим действом витал дух уныния, медлительности и бюрократии. Один только раз Илья встретился взглядом с подсудимым. Тот сразу отвел глаза. Затем судья сказал Илье:
— Вы свободны.
Илья не заставил себя ждать и быстренько смотался из храма правосудия. Спускаясь с крыльца, он увидел, как навстречу поднимается знакомый следователь. Поворачивать было поздно, Илья решил сделать отрешенный вид.
— Давали показания? — спросил следователь без лишних прелюдий.
— Что? — встрепенулся Илья. — Ах да, давал. Рассказал все, как было.
— Хорошо, — следователь рассматривал его, словно предмет, который хочет использовать для своих целей. — Слушайте, вы не моги бы как-нибудь на неделе ко мне зайти?
— Зачем?
— Уточнить информацию. Буквально минут на пять.
Глазки следователя под надвинутыми бровями так и впились в него. Илья пожал плечами.
— Ладно.
— Вот и чудесно. Держите, — он сунул свою визитку. — Наберете меня, если не получится. Может, как-то пересечемся.
Он заторопился вверх.
— Товарищ следователь, — сказал Илья.
— Да? — тот удивленно посмотрел через плечо.
— Это не я.
— Не вы? В смысле?
— Да так, неважно. До свидания.
Илья положил визитку в карман и отправился по второму адресу. Близился вечер.
16
День сгущался вечером. Небо постепенно темнело, и в этой серой пелене нарастало мерцание городских огней.