— От кого? — кавказец сделался еще мрачнее.
— Николай Михайлович, — Илья беспомощно замахал руками. — Ну, старик такой, седой, с волосами, понимаете? Волосы в разные стороны торчат. И усы.
С лицом кавказца произошла метаморфоза. Что-то задвигалось в уголках глаз, блеснул золотой зуб:
— А, дядя Коля, понятно. Но я сегодня все равно не работаю, дорогой. Приходи лучше завтра, поговорим. Что у тебя случилось? Ботинки сломались?
Девочка с арамейскими глазами продолжала созерцать Илью, отчего ему стало неловко. Он выдавил:
— Нет, не ботинки, — и почему-то улыбнулся.
Девочка словно того и ждала — тоже улыбнулась. Кокетливо, одними губами. Эдик взял ее под руку и пошел по улице. Илья пристроился сбоку.
— Пальто порвалось? На носках дырка?
— Нет-нет. Тут другое дело. Мне наверно и правда лучше завтра придти. Я сначала думал, Николай Михайлович поможет, но он сказал, что лучше с вами поговорить. Что вы лучше в этих вещах разбираетесь.
— Я в одежде разбираюсь и в обуви, разве не понятно?
— Понятно, понятно, — Илья не знал, как бы деликатнее сказать об этом. Тут девочка дернула кавказца за рукав, притянула к себе и что-то шепнула на ухо. Тот кивнул.
— Ладно, джана.
Потом Илье:
— Ты, уважаемый, не переживай. Я, кажется, понял, чего ты хочешь, но сегодня очень устал, извини. День тяжелый, народа много, все злые как собаки. Одному не так, другому не то, сам понимаешь. Приходи завтра часиков в шесть, я пораньше закончу. Хорошо?
— Да, конечно.
— Тебя как зовут?
Илья представился. Кавказец смерил его оценивающе.
— Старик верно сказал.
— Простите?
— Не будем об этом. До завтра, уважаемый.
Эдик с поразительным проворством свернул на боковую тропинку и исчез среди жилого массива вместе с девочкой, глубокие темные глаза которой преследовали Илью всю дорогу домой. Ленка смотрела телевизор, когда он переступил порог. Раздевшись, он разогрел в духовке картошку, подсел к подруге и уставился в экран. Лена отпустила шпильку, но пикироваться с ней сил не было. Илья жевал ужин, поглядывая на девушку. Позвонил назойливый Витя, предложил пропустить по пиву. Жил он недалеко, в соседнем квартале, чем активно пользовался. Илья вежливо отказался, отключил мобильник и ушел спать.
3
— Здрасьте, — Илья просунул голову в швейную мастерскую. — А где Эдик?
За столом сидел престарелый армянин и строчил что-то на старенькой швейной машинке фирмы «Зингер», приводимой в движение нижней педалью. Армянин поднял грустное лицо от работы, сдвинул очки на нос и посмотрел куда-то над головой Ильи.
— Нет Эдика сегодня, заболел. Вам ботинки забрать? Талон давайте.
— Нет у меня талона. Я к Эдику. Лично.
— Тогда придется ждать.
Илья смело пролез в маленькую мастерскую, по площади не превышавшую киоска для продажи проездных билетов. Армянин вернулся к работе. Илья, не зная, куда девать глаза, стал осматривать внутренности помещения. В мастерской было уютно. На верстачке стоял радиоприемник, лежала потрепанная общая тетрадь. Сбоку притулился электрический чайник. Навесные полки, забитые до отказа расходными материалами, казалось, сейчас обрушатся на голову портному, который свободно крутился в кресле от одной стенки к другой. К внутренней стороне двери прилепился листок с ценником. Все пространство делило на две половины что-то типа перегородки. Получалось, что мастер сидит с одной стороны, а клиент стоит напротив.
— А долго ждать?
Портной остановил стрекотание машинки.
— Не знаю! Он меня попросил сегодня выйти, а что будет завтра, увидим.
— Послушайте, может, он что-то оставил для меня? Он ничего не говорил?
Армянин вздохнул, повернулся к столешнице, пролистал тетрадь. Среди серых клетчатых страниц был заложен белый листочек для пометок. Портной вынул его и молча протянул Илье.
Илья пробормотал благодарность и выбрался наружу. На листке было написано: «Приходи послезавтра так же. Завтра человек в красной шапке отдел электроники днем». Если первая фраза была понятна, то к чему Эдик написал вторую, Илья сообразить не мог. О ком идет речь? Илья не говорил Эдику о своем месте работы. Тогда что же он имел в виду? Что за человек и почему именно в это время? Может, шутка?
Илья поехал домой. В окне автобуса мир постепенно погружался в сумрак. Темнело все еще рано.
На следующий день он получил разнарядку на дежурство в торговых залах. Было воскресенье, и центр с утра пустовал. Илья развлекался разговорами с продавщицами и техническим персоналом, наблюдал, как в бутик заезжает новый магазин, как работники устанавливают вывеску. Один подавал инструменты второму, взобравшемуся на стремянку.