Вот муж и жена идут по моллу, тесно связанные одной нитью, которая намоталась сама на себя и образовала узелки в разных местах. Узелки пульсировали как живые. Супруги ожесточенно ругались. Илья видел беседующего по телефону парня, от которого тянулись целые пучки нитей, самых разных оттенков, толщины и яркости. Одни были натянуты туго, другие провисли настолько, что тянулись по полу. Илья стоял посреди зала и смотрел на этот странный танец линий.
И вдруг время истекло. Илья вышел на улицу. На крыльце стоял Эдик и курил вонючую папиросу. Илья почти не удивился.
— Пойдем, посидим где-нибудь, — сказал Эдик.
Илья покорно двинулся следом. Шли недолго, сели в кафе недалеко от «Глобуса», взяли два пива и тарелку жареного арахиса. Эдик сразу выпил залпом половину бокала, запустил руку в арахис и опрокинул горсть орехов в себя. Илья наблюдал. Эдик насладился орехами, закрепил достигнутый успех пивом и сказал:
— Пей.
Илья тоскливо посмотрел на свой бокал.
— Не хочу.
— Тогда давай сюда.
Илья передал Эдику свою порцию, а сам попросил официантку сделать чай.
— Плохо выглядишь, — заметил Эдик. — Быстро у тебя идет.
— Что идет? — Илья помешал чай ложечкой, пригубил и чуть не обжегся.
— То идет. У меня тут на днях накладка вышла, извини. Надо было раньше увидеться, но я не думал, что тебя скрутит так сильно.
— Да что скрутит-то? О чем речь? — Илья страдал от боли.
Эдик мрачно спросил:
— До работы на трамвае добирался?
— Да. — Илья вспомнил, как проезжал утром мимо места аварии, где мусоровоз столкнулся с троллейбусом, на котором он обычно ездил на работу. Были пострадавшие. — Слушай, откуда ты узнал?
— Это нити. Сеть дрожит, нити натягиваются и сразу видно, когда и где они порвутся. В последнее время разрывов все больше. Сеть трясет, идет рябь, волны длиннее и выше. Что-то происходит. Да и вокруг тебя много узлов. Даже парочка гнусов.
— Гнусы? — Илья осмотрел себя, но не нашел никаких насекомых. — Не понимаю.
— Расскажи, что ты видишь, — попросил Эдик.
Илья рассказал про лучи, исходящие от людей, про их хаотическое переплетение, разную толщину и цвет.
— Вот это и есть нити. Все люди связаны ими. Я, ты, папа Римский, президент США, все. Чем больше у тебя друзей, врагов, родственников, бывших жен, тем больше нитей. Рождается человек, появляется нить. Человек умирает, и связующая нить обрывается. Знакомство, разлука, все это тоже создает и разрывает ниточки между людьми. На протяжении всей жизни. И вот из всех этих нитей образуется одна большая сеть, потому что человек связан со многими другими людьми, хоть и не знаком с ними напрямую. Понимаешь?
— Кажется, да.
— Ну вот. Нити существуют, но их не все могут увидеть. Для этого нужно особое зрение, — Эдик показал на свои черные кавказские глаза.
— Ты не местный? — внезапно спросил Илья.
Эдик впервые широко улыбнулся.
— Я из Еревана, дорогой. А почему спрашиваешь?
— Да так… — Илья смутился. — И что же, получается, все мы связаны, но эти нити может увидеть не каждый человек.
— Ну да. Я могу, ты тоже иногда. А другие не могут.
— Ладно. А что за гнусы?
— Паразиты, — сморщился Эдик. — Вампиры. Сосут энергию, питаются страхом, гневом, злобой. Особенно страхом, на нем они просто жируют. Увидишь еще.
Илья сглотнул; сделалось гадко.
— Иногда у человека появляется зрение, — продолжал Эдик, прихлебывая пиво. — Бывает так, что и пропадает. У тебя почему-то появилось. Обычно это означает, что на тебе завязаны какие-то важные нити, по ним уже пробежала дрожь, и они усилили в тебе колебание. Внутреннее колебание, и ты стал более чувствительным. Понимаешь?
Илья кивнул.
— Ты пока видишь частями, как будто смотришь сквозь замочную скважину. Потом будешь видеть больше, и дальше и так, пока голова не перестанет болеть. Это придет со временем.
— Но почему это произошло со мной?
— Откуда мне знать! — Эдик развел руками.
— Николай Михайлович говорил, что у него это появилось после аварии с поездом.
— Потому что порвалось много нитей. Сразу. А он оказался на линии пересечения.
— А у меня ничего такого не было.
— Это ты так думаешь. В жизни много чего случается, о чем со временем забываешь и предпочитаешь вообще никогда не вспоминать. А потом вспыхнет в памяти, и все сразу поймешь четко. Человек сам по себе ничего не значит. Только в связке с другими.