— Как врач или как ее друг? — уточнил я.
— Да, именно это она и спросила, — вздохнула Кэтрин. — Поскольку ты ее знаешь. Сначала она взбесилась, что я села в самолет, даже не позвонив узнать, не несет ли Нед чушь, но как только я добралась, она была просто счастлива.
— А тебе она не показалась подавленной?
— На мой взгляд, если что ее и подавляло, так это назойливое присутствие свекрови, — объяснила Кэтрин, и я различил резкие нотки в ее голосе. — И надо признать, эта женщина немного навязчива. Она держала Коди на руках и беспокоилась, что у него обезвоживание, а я пыталась убедить ее, что это не так.
— О-оу, я прямо слышу, как ты выпускаешь коготки.
— Ну, она была вся такая: «Вы что, доктор?»
Я усмехнулся, а Аруна кивнула и улыбнулась.
— А я в ответ: «Да, мэм, собственно говоря, так уж вышло».
— Ты это прорычала или просто произнесла? — поддразнил я.
— Шутишь, мать твою? Естественно, прорычала.
Я знал, что так оно и было. Мне не обязательно было даже уточнять.
— Тупая корова, как она смеет намекать, что Дженет, которая, как все мы знаем, мечтала стать матерью, вероятно, с самого рождения, не будет полностью удовлетворять потребности своего ребенка? Это просто безумие. Я говорю о том, что Дженет уже даже договорилась, чтобы работать удаленно и оставаться благодаря этому дома, когда декретный отпуск закончится, твою-то мать.
Я взглянул на Аруну.
— Для доктора она слишком сильно сквернословит.
— Ясен хрен, — согласилась Аруна.
— Ясен хлен, — повторила Саджани, отчего я забился в истерике.
— Это была Саджани? — спросила Кэтрин, отчего стало еще веселей.
— Твою ж мать, — простонала Аруна, глядя вниз на свою малышку, которая хлопала в ладоши, думая, что сделала что-то великое.
— О да, добавь еще слов в ее запас, — рассмеялся я, поднимая Саджани из коляски и ставя рядом с собой, чтобы она могла пройти остаток короткого пути до пекарни, держа свою маленькую ручку на голове Цыпы.
Это было восхитительное зрелище — оборотень и маленькая девочка.
— Ну, как бы то ни было, думаю, Дженет в порядке, но мы все должны снова навестить ее в ближайшее время. Хорошо, что мы съездили к ней на рождение Коди, правда, мне кажется, что Дженет там немного одиноко. У нее нет ни подружек, ни друзей, и ей гораздо труднее, чем Миро, заводить их и доверять людям.
— Эй, — проворчал я.
— И в следующий раз, когда я скажу «все», я имею в виду и тебя, Мирослав, — упрекнула Кэтрин.
— Чего? Дети меня пугают.
— Меня не волнует. Как вы собираетесь заботиться о своем ребенке, когда придет время, если не начнете тренироваться уже сейчас?
— С каких это пор у меня будет ребенок?
— Боже, забавно, но я только что говорила ему, что из него получится отличный отец, — призналась Аруна, поморщившись, когда Саджани снова сказала «хрен».
— Это правда, — согласилась Кэтрин. — Ты прирожденный воспитатель. В тебе больше материнского, чем во мне.
И именно это — две моих подруги, рассказывающие мне, как я буду хорош с ребенком, и смена работы ранее в тот же день, а также то, что сказала Морин Прескотт, — побудило меня ответить Яну:
— Ты действительно думаешь, что это мне подходит?
— Подходит? — Он слегка растерялся, это было видно по хмурому взгляду и мгновенному скрещиванию рук. Ян не осознавал этого, но всякий раз, когда кто-нибудь задавал ему вопрос, он мгновенно принимал боевую стойку, выпрямляясь, расставив ноги, расправив плечи и вздернув подбородок.
Я пожал плечами.
— Я не тот типаж, который вышибает дверь, верно? Я больше похож на парня из серии: «Можно мне войти, чтобы мы могли выпить кофе и поговорить?»
— Да, но какое это имеет значение? Куда я, туда и ты.
— О?
— Разве не так?
— Ну, нет, не обязательно.
Глаза Яна расширились.
— Нет, не в том смысле, — быстро заговорил я, понимая, что с таким количеством алкоголя в организме, возможно, сейчас было не лучшее время, чтобы начинать разговор об этом. — Я имею в виду, что мы всегда будем вместе, только, может быть, не на работе.
— Что вся эта херня значит? — взревел он. — Я ушел со службы ради тебя!
Это обвинение кольнуло меня, и я отступил на шаг, но больше всего меня вывел из себя тот факт, что я считал эту тему закрытой.
— Нет, ты перестал быть солдатом ради себя.
— Нет, — возразил Ян, и я услышал холод в его голосе. — Я уволился ради нашего партнерства дома и на работе, так что нет, ты не имеешь права говорить сейчас, что не хочешь быть рядом со мной.