— Есть только ты, — поклялся я.
— Я знаю, — пробормотал он, все еще не слишком охотно обсуждая свои чувства, но уже лучше показывая мне, как сильно меня любит.
— Мне следует вынуть член, — произнес я через несколько долгих минут.
Ян застонал в знак согласия.
— Я не был нежен с тобой в этот раз, — пробормотал я ему в волосы. — Боюсь, что завтра ты не сможешь ходить.
— Ты никогда… не причинял мне боли, — выдохнул он, когда я освободил член из его все еще сжимающего меня заднего отверстия.
Его рука мгновенно оказалась на моей заднице.
— Останься здесь. Не вставай с постели.
— Мы истощены, и к тому же утром нас будет невозможно отклеить друг от друга.
— Мне все равно, просто… обнимай меня.
Я обхватил его руками, грудью прижавшись к его спине, передняя часть моих бедер коснулась его ягодиц, а изгиб его задницы прижался к моему паху.
— Не хочу раздавить тебя, — прошептал я ему в затылок. — Тебе нужно иметь возможность дышать.
— Дыхание — второстепенно.
Я тихо усмехнулся, когда он попытался подтянуть меня к себе, прижимая мои руки к своему телу, чтобы я больше не мог отодвинуться.
Его вздох заставил меня улыбнуться.
— Я люблю тебя, — произнес я, потому что в тот момент это было так же естественно, как и чашка кофе по утрам. Ян — моя жизнь, и пока он рядом и любит меня, все будет хорошо.
Глава 6
ЯН ПРИНЕС МНЕ ЧАШКУ КОФЕ в ванную комнату, как раз, когда я укладывал волосы. Я глянул на его отражение и обратил внимание на скрещенные руки и сердитый вид. Нахмуренные брови и морщинка между ними всегда меня возбуждали. Ян выглядел серьезным. Так что я глотнул кофе из зерен французской обжарки с идеальным количеством сливок и приготовился слушать.
— Итак, — заявил я с преувеличенной важностью, — выпускай монстра.
— Не смешно.
Я все же подался ближе, желая поцеловать Яна. Неизвестно, какой день меня поджидает, поэтому поцелуй пришелся бы весьма кстати.
— Нет.
Я замер, слегка наклонившись, чуть поморщился и ухмыльнулся.
— Что нет?
— Не сработает, — сообщил Ян категорично. — Не будь таким очаровательным и неотразимым, каким обычно я тебя считаю.
Что-то новенькое.
— Ты считаешь меня неотразимым?
— И сексуальным, и тому подобное, — подтвердил он. — Но сейчас это неважно.
— Почему?
Мне правда хотелось узнать. Всегда было приятно понимать, что Ян меня хочет, но он не часто открывался.
Даже по прошествии стольких лет он не стал больше делиться своими чувствами и мыслями. Это просто было ему чуждо. Не знаю почему. Из-за взаимоотношений с матерью, которая эмоционально отстранилась после ухода отца, или из-за службы в армии. Или Ян был таков от природы. Я понимал, что уроки, полученные в детстве, не растворяются в воздухе с наступлением половой зрелости. Они запоминаются навсегда.
— Не будем ходить вокруг да около, — объяснил Ян. Его тон был резок и сердит. — Поцелуи, касания, объятия — все запрещено, пока мы не разберемся.
По утрам, до получения большой дозы кофеина, настроение у меня бывало отвратительное, и Ян прекрасно это знал. Я не мог сообразить, почему же он пытается…
— Выпей еще, — велел он, дернув подбородком в сторону манящей чашки. — Живее.
Я сделал несколько глотков. Жидкость не обжигала, ее вполне можно было спокойно пить. Еще один факт, который Ян обо мне знал.
— Хорошо. Что теперь?
Ян скрестил руки на груди и широко расставил ноги. Понятно. Мы возвращались к разговору, прерванному прошлой ночью. О наших карьерах.
— Значит, мы собираемся обсудить то, что я не хочу носить бронежилет.
Ян ждал и наблюдал за мной прекрасными, ясными глазами, как и накануне. Но сейчас его зрачки не были расширены, а веки — полуопущены. Ян сосредоточил взгляд на мне, и ранним утром выносить это было нелегко.
— Не спорю, важный вопрос. Но почему мне нельзя к тебе прикасаться?
— Потому что тогда я не смогу сконцентрироваться. А мне нужно узнать, какого черта ты перехотел быть моим напарником!
Я понимал, правда. Ян ушел из армии не ради меня, а ради самого себя. Но все же он отказался от службы в войсках специального назначения во многом затем, чтобы работать рядом со мной и прикрывать мою спину. Я, в свою очередь, сказал Яну, что его путь — не лучший для меня вариант, и он отнесся к моим словам как к предательству. Оттого и весь этот переполох. Здесь присутствовал здравый смысл, но вот шума для небольшой ванной оказалось слишком много.