— Ты мой напарник.
— Да, а ты — мой, — напомнил я. — Бьюсь об заклад, Кейдж ожидает, что сегодня ты поедешь со мной проверять детей.
— Чего вполне хватит на один день, — многозначительно произнес Ян. — Но не больше.
— Я временно исполняю обязанности директора.
Он помрачнел.
— Говори.
— Ты должен сказать Кейджу, что нужно найти кого-нибудь другого.
— О? Просто сказать Кейджу?
— Да.
— Ян, я…
— Нет. Кейдж поймет, если ты объяснишь, что не можешь вступить в должность, потому что сам был приемным ребенком.
— Но ведь это ложь.
— Мне плевать. Я не хочу, чтобы ты работал в Детском отделе. Поэтому согласен на любую отговорку, которая поможет отказаться.
— А если я против отговорок?
Ян помотал головой.
— Ян, ты…
— Нет, — настойчиво повторил он. Я различил злые, жесткие интонации в его голосе. — Я не позволю тебе сотворить с собой такое. Это полнейшая хрень.
— Поверить не могу, что ты всерьез, — надавил я, уверенный, что в любую минуту он образумится. Его рассуждения были напрочь лишены логики.
— О, я совершенно серьезно, — парировал Ян запальчиво, с глубокой убежденностью в собственной правоте.
— Брось, Ян. Ты сам на себя не похож.
— У меня есть право голоса, — напомнил он непоколебимо. — Мы не просто партнеры. Мы женаты, и мое мнение имеет какое-то значение.
— Оно всегда имело значение!
— Да, но теперь более весомое. Если я говорю «нет», значит нет.
Я любил Яна, но он вел себя просто-напросто смешно.
— Брак не так работает!
— А я думаю, именно так, — хрипло заявил Ян и тяжело сглотнул. Его голос сочился гневом.
Мне нужно понять настоящую причину злости. Чего Ян настолько сильно боялся? Ведь дело не в контроле, Ян не пытался меня сломить. Прямо сейчас он пребывал в безграничном ужасе. Нужно лишь понять почему.
— Ты слышишь меня?
Ян — прирожденный защитник, и сильнее всего он оберегал меня.
— Милый, у тебя не получится до конца жизни стоять между мной и всем остальным миром, — объяснил я, сохраняя ровную интонацию, чтобы Ян вслушался и прекратил брыкаться. — Я этого и не желаю.
— Видимо, мне придется, раз уж ты не включаешь собственную голову.
Я глубоко вздохнул. Господи боже, он на драку нарывается, что ли? Ян практически бросал мне вызов.
— Я понимаю, что творю.
Судя по недовольному ворчанию, Ян злился даже больше, чем мне показалось изначально.
— Слушай, я ведь знаю, что у тебя природный инстинкт повсюду создавать семью.
— О чем ты?
У меня же был Ян. Он моя семья. Нет никого другого, кроме…
— О девочках. Они часть твоей семьи.
— У меня раньше даже не было…
— Кабот, Дрейк и Джосуэ в прошлом году провели с нами День благодарения, а потом пришли на Рождество.
— Серьезно? — спросил я, удивившись, что Ян упрекал меня насчет ребят. Мне казалось, они ему по душе. — А что, черт возьми, можно было поделать? У них же нет никого, кроме нас, и… Я… Мы…
— Просто…
— Я думал, тебе нравилась их компания!
— Нравилась! И нравится! — крикнул он, вновь пустившись расхаживать. — С мальчиками все хорошо. Просто задумайся на секунду. Что ты почувствуешь, когда осознаешь, что невозможно притащить к нам домой каждого ребенка из программы защиты свидетелей?
— Я и так осознаю.
— Уверен?
— Не обязательно язвить, — посоветовал я. От снисходительного тона Яна закипала кровь.
— Наплевать. Фактически, ты приводил домой каждого ребенка, который подпадал под нашу ответственность.
— По уважительным причинам.
— А разве так будет не всегда?
— Прошу, прояви немного доверия.
— Не начинай. Дело не в доверии или чем-то еще. Я знаю, что ты всегда ищешь возможность помочь.
— Ты сам-то себя слышишь? — Ян нес бессмыслицу. — Я даже не успел приступить к работе. Откуда мне знать, что я буду или не буду делать?
— Повторяю, все дело в твоем желании завести семью. Это чудесно, но мне не хочется. Я не хочу собственного ребенка, не хочу быть приемным отцом. Просто… не хочу.
— С ума сошел? Я тоже не желаю становиться отцом.
— Вранье, — отрезал Ян.
Нет, не вранье.
Пусть слова Аруны и заставили меня задуматься, каким бы папой я стал. Но я бы не сказал, что рвусь завести детей. Аруна хорошо меня знала, верила в меня и, возможно, права насчет моих родительских способностей. Но это же не означает непременное отцовство. Разве мое стремление позаботиться о ком-то означало, что я готов к ребенку? Разве я не мог просто побыть наставником, помочь ребятам, оставшимся без поддержки? Ответов у меня не нашлось, но я бы точно не стал навязывать свой выбор Яну. Никогда бы не предположил, что он обязан хотеть чего-то лишь потому, что этого хочу я. В первую очередь, мы в браке были партнерами. Ян всегда стоял для меня на первом месте. А теперь он считает, что я буду давить на него из-за собственных желаний. Его слова больно задели.