— Да-да, хорошо, — проворчал Адер, соглашаясь, явно раздосадованный. — Только не превращайте все в цирк.
— Смешно слышать это из твоих уст, — саркастически протянул Ян в ответ. — Ведь в прошлом году, перед Днем благодарения, ты сам растрепал журналистам о том, что случилось с вашими агентами. Охренеть как умно.
Беккер пихнул Яна, и тот сложил на груди руки, резко выдохнув. Судя по всему, новоиспеченному межведомственному посреднику стоило успокоиться.
Кейдж отправил с нами новых маршалов — Родригеза и Броди. Райан и Дорси присоединились, чтобы продемонстрировать, как работает наш отдел. Оба новичка уставились вперед, стараясь не встречаться с Яном взглядами. Я их понимал. На их месте я бы тоже не горел желанием попадать Яну под руку. Казалось, он вот-вот оторвет кому-нибудь голову. Ян встал в твердую, боевую стойку, сжал челюсть так, что мышца на правой щеке дергалась от напряжения. В его взгляде сквозило равнодушие и холод. Ян укрылся под маской военного, и от него исходила такая угроза, что воздух вокруг почти искрился.
Ласково, тихонько я провел ладонью от его лопаток к затылку, и зарылся пальцами в волосы. Ян на секунду прикрыл глаза, и открыв их, выглядел уже лучше, уравновешеннее, увереннее. Он вдохнул и немного расслабился. До спокойствия было еще далеко, но настроение Яна пришло в норму. Приятно знать, что мое простое прикосновение так на него действует.
Мы взяли огромный «шевроле-субурбан», который обычно использовали, когда забирали беглецов или в полном составе участвовали в работе оперативной группы. В последний раз мы все вместе ездили на задание перед Хэллоуином в прошлом году. Тогда в нашем списке самых разыскиваемых значился растлитель детей. Беккер сел за руль, мы расселись и выехали вслед за машиной федералов к галерее.
По пути никто не произнес ни слова. Ян помог мне держать себя в руках, положив незаметно для всех ладонь на мое бедро. Я не боялся, ведь нас не поджидал Хартли. Но меня терзало какое-то беспокойство относительно того, что придется увидеть.
Добравшись до места и припарковавшись, мы выбрались из машины и присоединились к Адеру с остальной командой.
— Почему вы решили, что это Хартли? — спросил я, когда агент жестом руки пригласил нас следовать за ним.
Адер запомнился мне из-за внешности. Я никогда не встречал человека с настолько поразительными темными глазами, с кустистыми черными бровями и длинными, густыми ресницами. И все это на фоне бледной, алебастрово белой кожи. Он не выглядел болезненно, но можно было разглядеть голубые прожилки вен на его шее и руках.
— Он… — Быстрый вдох. Я отошел в сторону, так как желудок агента уже не внушал доверия. — Он подписался и оставил послание на стене.
Я остановился и просмотрел на Адера, подумав, что здесь должна быть ошибка. Я буквально почувствовал дрожь в теле, и, что более важно, подозревал на уровне инстинкта. Хартли оставлял сообщения, но не подписывался. Это не его стиль. Он не страдал гордыней. Вот почему важно хорошо знать того, за кем гонишься. Хартли вынуждал узнать его, и у меня выбора не оставалось.
— Мы бы не стали рассказывать вам, маршал. Но до возвращения Крейга Хартли за решетку вы связаны с ним. Даже если не участвуете в расследовании.
— Точно, — согласился я. Ян провел ладонью по моей спине, ненадолго положил ее на плечо и затем убрал. Он не мог держать меня за руку, но даже небольшой физический контакт помог.
Галерея «Сандерсон» в районе Луп находилась всего в пятнадцати минутах от офиса. Полиция сдерживала толпу. Я заметил желтую ленту, а подойдя ближе, разглядел на фасадных окнах нечто похожее на брызги крови.
— Это то, что я думаю?
— Да, кровь.
— Внутри больше? — поинтересовался я у Адера, уже понимая, что известный мне человек не приложил руку к скрытому за дверью кошмару. В последнюю встречу с Хартли мне показалось, что в его репертуаре убийств больше не предвидится. Он совершил их, чтобы разобраться с чем-то ужасным в собственной голове, чтобы заявить, кто слаб и падок на соблазнение, а кто нет.
В полицию позже приходили женщины, ужасавшиеся, что могли бы стать жертвами, если бы решились изменить мужьям. Одна из них заявила, что прелюбодейки заслужили такую участь. Невыносимо было смотреть на женщину после подобных слов, и я наорал на нее прямо за собственным столом, вынудив убежать из участка. Но кого бы Хартли ни убивал — женщин, или охрану, или мужчину, угрожавшего мне… Никогда он не демонстрировал ярость. Хартли организован, степенен и… аккуратен, что ли? На местах преступлений никогда не бывало беспорядка, брызг крови или проявлений чрезмерной силы. В нынешнем убийстве виноват не Хартли. У меня внутри все застыло, накатила волна страха.