— В обычной ситуации да, она бы так и поступила. Ведь она всегда может справиться с такими ситуациями, но на этот раз все по-другому.
— Почему?
Мин резко выдохнула.
— Ну, не знаю. Может, Дженет испугалась, потому что в полицейском отчете записали, что она начала кричать и угрожать Неду и его матери. Плюс, когда копы были рядом, Дженет бросила в мужа мобильный телефон.
Бросать телефоном в мужа было плохо, но раз Коди находился рядом, то ситуация усугубилась. Главная проблема заключалась в том, что Дженет представляла опасность для себя и других. Как только полиция пришла к подобному выводу, они ее арестовали и увезли из дома.
От таких мыслей сердце заколотилось быстрее.
— И?
— И все.
Мне стало трудно дышать.
— Когда Коди упал… как…
— Он упал на кровать, там было фута три, не больше.
Мне потребовалось пару секунд, чтобы осознать услышанное.
— Прости, что?
— Все верно.
— Он упал на кровать?
Я едва мог поверить в то, что услышал, и с каждой секундой все больше злился.
— Ага.
— Прямо на мягкую кровать? Ты что, шутишь?
— Хотела бы.
— Но…
— Я знаю. Поверь, я все понимаю.
— Значит, с Коди все хорошо?
— Да, он в полном порядке.
— То есть мать Неда сделала из мухи слона?
— Нед тоже причастен, — огрызнулась Мин, я чувствовал волны ее гнева даже через телефон. — Не забывай о нем. Но да, его мать была там, и… ну… ситуация становилась все хуже.
— Ни хрена себе. И что теперь?
— А теперь вытащи ее тощую задницу из лечебницы.
— Как?
— Ну, как ты знаешь, я не занимаюсь адвокатской практикой в Вашингтоне, поэтому попросила коллегу-адвоката, и он запросил судебный запрет от имени Дженет против Неда и его матери.
— Просто скажи, что мне нужно сделать.
— Ты должен поехать в Медоуз, вытащить оттуда Дженет, а затем помочь ей забрать Коди.
— А где он сейчас?
— С Недом и его матерью, — объяснила подруга, а потом начала давать инструкции, используя юридические термины. Я ничего не понял. Очевидно, она говорила со мной не как с другом, а как с коллегой.
— Мин, расскажи еще раз, но только человеческим языком.
Несмотря на то, что Мин волновалась за Дженет, она глубоко вдохнула и начала сначала:
— Ладно, извини, милый, я просто… на нервах.
— Ничего, объясни мне все.
— Итак, я подала в суд заявление, чтобы опровергнуть действия Неда, и чтобы Дженет могли выпустить из лечебницы. Также был выписан запретительный ордер, и пока все не утрясется, Коди останется под опекой Дженет. Я провернула все вчера, и бумаги одобрены, но из-за поздней подачи документов судья не рассмотрел дело. Понимаешь?
— Ага.
— Так что все в порядке, но раз по субботам суд не работает, то Дженет застряла в Медоуз до понедельника.
— Хорошо. Ты прислала мне копию документов?
— Да. Распечатай и садись в самолет. Не хочу, чтобы Дженет оставалась в больнице дольше необходимого. Она, наверное, там совсем с ума сошла.
— Конечно.
— Завтра я буду в Чикаго. Хотела бы раньше, но нахожусь в проклятом Пуэрто-Вальярте, а не дома с Дженсеном!
Не было времени спрашивать, что Мин забыла в Мексике. Вероятно, по работе, может, встречалась с клиентом, но по голосу стало ясно, что подруга больше никогда не уедет из дома.
— Все хорошо. Постарайся не волноваться. Я обо всем позабочусь.
— Знаю, я просто… — отчаянно произнесла Мин. — Просто когда Дженет мне позвонила, я… она была в истерике, и я… я знаю, она мне позвонила, потому что я адвокат, но я не смогла все быстро уладить и может, если бы она сначала позвонила тебе или Яну, то…
— Мы не смогли бы ей помочь, — заверил я. — В любом случае, Дженет не смогла бы вчера со мной связаться. Я разбирался с… со своими проблемами.
— Да нет, конечно… я…
— Мин, милая, ты отлично справляешься.
Подруга быстро перевела дыхание.
— Ладно, слушай, Кэтрин встретит вас в больнице. Она выехала из Манхэттена минуть десять назад.
— Уже выезжаю.
— Послушай, — официальным тоном заявила подруга, но я слышал, как она всхлипывает. — Вы с Яном не позволите Неду и его чокнутой мамаше оставить ребенка себе, понял?
— Конечно.
— Аруна приедет за тобой и Яном через двадцать минут. Примите душ, побрейтесь, наденьте костюмы, возьмите значки и помогите Дженет.
Я был поражен ее непоколебимой верой в меня и Яна посреди такой безумной ситуации.