Кэндэс вошла в фойе трехэтажного отеля, окна которого выходили на гавань. Взору посетителя открывалась захватывающая картина: паромы, перевозящие пассажиров с острова на материк и обратно, джонки, скользившие по воде. Кэндэс приблизилась к стойке администратора, отделанной деревом, кожей и латунью, до блеска начищенной. Обслуживающий персонал отеля был одет в черные костюмы и белые перчатки. Все были вышколены в английском духе.
Конечно же, они помнили Кэндэс и, несмотря на наплыв приезжих, забронировали ее любимый номер. Оглядев фойе, Кэндэс не заметила ни одного знакомого лица, поэтому попросила администратора сразу же проводить ее в номер.
На кофейном столике и прикроватной тумбочке красовались букеты цветов. Окна, шириной во всю стену, выходили на гавань. В качестве знака внимания со стороны администрации отеля, в номер заранее доставили шампанское, корзину с фруктами, поднос с печеньем и шоколадом, а также жасминовый чай.
Ванная комната была отделана мрамором, оборудована отдельно душевой кабиной и глубокой большой ванной. Как махровые полотенца, так и мыло, были английского производства. Нажав кнопку звонка, можно было получить любые услуги.
Кэндэс обожала Гонконг.
Эллиот и Лиз допоздна задержались в этот день в офисе, готовясь к приезду Кэндэс. Лиз взяла очередную модель свитера и начала сравнивать ее с выкройкой.
— О Боже, этот тоже немного не совпадает! — сказала она. — Что делать, Эллиот?
— Теперь видишь, что я имел в виду? Думаешь, я шутил, когда говорил, что они могут напутать, даже если мы все детально обсудили? Ну-ка, дай мне взглянуть, может, все не так уж и плохо. — Эллиот взял модель из рук Лиз. — О Господи, ну и дела!
Он еще раз обмерил свитер, тщетно пытаясь растянуть его в одних местах и сократить в других.
— Они действительно все испортили, — сказал он упавшим голосом. — А ведь это был один из наших лучших эскизов. Я пойду позову сюда Дэйзи, пусть объяснит, в чем дело.
Лиз и Эллиот разговаривали с Дэйзи на повышенных тонах, спрашивая, что же им теперь сказать Кэндэс? И Дэйзи начала действовать.
Несмотря на внешнюю хрупкость, эта была решительная девушка. Она тут же позвонила на фабрику. Хотя было уже около девяти вечера, рабочие все еще продолжали трудиться, что было вполне типично для Гонконга. В ответ на ее просьбу руководство фабрики пообещало заменить основные образцы к завтрашнему утру.
— Ну, так-то оно лучше, — успокоилась Лиз.
Очередная группа моделей одежды все еще была упакована. Лиз начала извлекать их из коробок, пристально рассматривая каждое изделие.
— Ты только взгляни, Эллиот! — воскликнула она наконец. — Мне это нравится. А Кэндэс даже еще не видела эскизов этих моделей! Как ты думаешь, она позволит нам развить эту идею?
Эллиот кивнул.
— Будем надеяться.
Лиз приложила один из образцов к себе и посмотрела в зеркало.
— О Боже! Взгляни, как смотрится эта юбка. Какая новизна, какая свежесть! Я чувствую себя такой сексуальной. Я смею надеяться, что Кэндэс правильно поймет ход наших мыслей.
— Я тоже, — произнес Эллиот. — Давай-ка развесим их вот тут, на стене, чтобы Кэндэс в первую очередь обратила на них внимание. Они должны ей понравиться.
— Замечательная идея! А потом пойдем-ка перекусим, а то я уже умираю от голода. — Лиз вытащила несколько последних образцов из ящика и стала приплясывать, прижимая их к груди. — Наконец-то хоть что-то получилось.
Затем они пешком направились из офиса в отель «Риджент». Офис фирмы-партнера размещался в одном из новых зданий постоянно расширяющегося района Цимшацун, расположенного в части города, которая называлась Коулун. До отеля было рукой подать, но из-за многочисленных мостков и тоннелей, называемых здесь пешеходными путями и перелетами и возведенных в целях безопасности людей, такая прогулка занимала много времени. Воздух даже вечером был настолько влажен, что Лиз и Эллиот сразу же взмокли.
— Ну, куда идем сегодня? — поинтересовалась Лиз.
Эллиот вздохнул.
— Мне все равно. Выбирай сама.
— Как насчет «Стейк Хауса»? Я с ума схожу от китайской кухни, и мне до смерти надоели все эти французские рестораны. Я бы вполне обошлась каким-нибудь обыкновенным салатом.
— Согласен, — сказал Эллиот.