под Митавой, она произнесла те же самые слова.
- Конечно малыш.
- И забери, пожалуйста, мои кинжалы, - кивнула Лина на одного из солдат
за своей спиной. Максимилиан удивлённо поднял брови, но спрашивать
ничего не стал и просто выполнил просьбу жены.
- Хорошие ножи, - сказал он, смотря на оружие, сделанное рукой Тирея.
- Да, наверно... - как-то странно потянула она. - Максимилиан, у тебя есть
ещё дела сегодня?
- Да, я хотел встретиться с советником по торговле.
- Можно я с тобой пойду? - тихо спросила она и быстро добавила, - я буду
тихо сидеть и не помешаю.
- Я могу отменить её, - тут же сказал Максимилиан, глядя в перепуганные
глаза жены, и она посмотрела на него с такой надеждой, что сердце
защемило.
- Не надо... наверно... я подожду тебя в спальне.
- Пошли, с советником я могу и завтра встретиться. Ты желаешь лечь
спать?
- Да, но сперва я хочу заняться со своим мужем любовью. Это возможно? -
тихо прошептала она ему на ухо, обжигая своим дыханием, и у
Максимилиана в глазах потемнело от желания. Ничего не говоря, он схватил
её за руку и уже буквально через мгновение они были в спальне.
Максимилиан лежал на спине и наслаждался ласками жены. Солнце село
уже давно и была глубокая ночь, но вопреки своим словам, Лина не спешила
засыпать. Она нежно перебирала пальцами короткие чёрные волоски на
груди мужа и тёрлась щекой о плечо, на котором лежала и тихо, едва
касаясь губами, целовала его. А порой испуганно вжималась в него, но
успокаивалась, едва слышала его голос.
Она боялась, очень, очень боялась, но чего, полководцу было не понятно.
- Что такое, милая? - тихо спросил он. - Ты не хочешь спать?
- Почему так тихо? - испуганно прошептала она в ответ.
- Ночь, вот и тихо... Тебе страшно?
- Я... я боюсь закрывать глаза. Мне кажется, что я возвращаюсь туда. В
том лагере тоже было тихо.
- Хочешь, я позову музыканта? - улыбнулся Максимилиан, стараясь
развеселить жену, но она не развеселилась, а вместо этого поднялась на
кровати и очень внимательно посмотрела на мужа.
- Хочу. Талию, она хорошо играет на арфе, - сказала Лина и посмотрела на
полководца глазами голодного щенка.
Конечно то, что она сама просила позвать наложницу мужа к ним в
спальню, было странным, но спать в полной тишине было невыносимо
страшно.
- Арфа? Милая, ты же ненавидишь арфу. Хорошо, сейчас я её позову, -
добавил Максимилиан, видя, что Лина абсолютно серьёзна.
Он быстро сходил, отдал соответствующее распоряжение и вернулся в
кровать к жене, которая тут же вцепилась в него мёртвой хваткой.
- Максим, а ты помнишь, как мы занимались любовью вместе с
наложницами, когда мне было нельзя?
- Конечно, - усмехнулся он в ответ, не понимая, почему Лина вдруг
вспомнила о тех днях.
- А ты думал о том, чтобы... ещё раз...
- Думал, - ответил Максимилиан, - но я не хочу. А почему ты
спрашиваешь? Тебе уже не достаточно меня?
- Конечно же нет! - тут же возмутилась она. - Просто я подумала, что ты
же привык к разнообразию, и возможно я тебе уже надоела, ведь опыта у
меня не так много...
- О боги, Лина, как это тебе в голову пришло? - закричал он, но замолчал,
так как дверь в спальню открылась и на пороге появилась наложница, а
вслед за ней двое служащих дворца с огромной арфой.
- Господин, - низко поклонилась она и тихо ойкнула, заметив в кровати
Максимилиана Лину.
- Привет, - улыбнулась она смущённой девушке. - Талия, поиграй нам,
пожалуйста. И если получится, не очень громко.
- Конечно, - низко поклонилась она, села за инструмент и через мгновение
по комнате разлилась тихая мелодичная музыка.
Мягкий, чарующий звук арфы накатывал волнами, и через мгновение уже
отступал, становясь больше похожим на нежное дуновение ветерка.
Лина не любила этот инструмент, так как он ассоциировался у неё с
Мильто, которую она очень хорошо помнила лежащую перед
Максимилианом в прозрачных одеждах. Под аккомпанемент арфы она
рассказывала занятные истории об Олимпии. Но это было давно, и сейчас,
когда эта предательница была мертва, а Лина стала женой греческого царя,
этот прекрасный инструмент перестал волновать её, как раньше.
Лина лежала на плече мужа, а тихая мелодичная музыка убаюкивала.
- Максим? - тихо позвала она мужа.
- Что милая.
- Я так виновата перед тобой... Сможешь ли ты когда-нибудь простить
меня?
- Любимая, я тебя уже давно простил, - тихо ответил он, нежно целуя Лину
в макушку. - Ты моё сокровище. Спи.
На следующий день
Максимилиан проснулся от того, что вдруг стало холодно. Он протянул
руку, в надежде обнять жену, но её рядом почему-то не оказалось.
- Малыш? - тихо позвал он её и открыл глаза, почувствовав лёгкий комок
страха, зародившейся в груди.
Лина стояла у дальнего стола, абсолютно обнажена, и смотрела на свои
кинжалы, лежавшие перед ней. Её красивые волосы золотыми волнами
спускались на спину, прикрывая глубокие шрамы от плети и когтей адского
пса, а маленькие нежные ручки, которые были способны подарить неземное
наслаждение, нервно сжимались.
- У меня проблемы... - очень тихо произнесла она.
- Что случилось?
Лина не стала ничего отвечать, а молча протянула руку и взяла кинжал, и
он тут же звонко упал на пол. Максимилиан нахмурился.
- Лина, я не понимаю.
- Я не могу держать оружие в руках! Что тут непонятного! - гневно
выкрикнула она. - Прости... прости меня, - тут же добавила она, закрывая
лицо руками.
- Не кричи. Ты можешь нормально объяснить мне, что всё это значит?
Почему не можешь?
- Психологическое состояние, которое возникает в результате
психотравмирующих ситуаций, выходящих за пределы обычного
человеческого опыта и угрожающих физической целостности человека.
Проявляется в период от шести месяцев до десяти лет и более после
перенесения однократной или повторяющейся психологической травмы, -
выдала вызубренное определение Лина. - Но самое ужасно это то, что
сейчас я беззащитна как ребёнок и убить меня может любой, а я не знаю, кто
в этом мире может мне помочь.
- Что значит в этом мире? У тебя уже это было? - тут же спросил
Максимилиан, убирая волосы с лица девушки. Он абсолютно ничего не
понял из сказанного, но то, что Лина знала в чём была проблема,
обнадёживало.
- Да, после клинической смерти. Но там у меня был генерал Майоров, а он
знал как это... лечить.
- Лина, посмотри на меня, - очень строго произнёс Максимилиан, и
коснулся подбородка жены, поднимая её голову. - Ты это преодолела тогда,
и сейчас справишься. Ты же помнишь, как он помог тебе?
- Максимилиан, ты не понимаешь, это не так просто, и ты... тебе не
понравятся методы, - очень тихо ответила Лина, даже боясь подумать о том,
что будет, когда Максимилиан узнает, как проходила её реабилитация.
- О боги, милая, из тебя всё клещами вытаскивать? Говори уже! -
воскликнул он и провёл пальцем по тонкой полоске шрама на скуле
девушки. - Как это можно вылечить?
- Агрессивность, приступы ярости, бессонница и тревога. Со всем этим я
смогу справиться. Не сразу конечно, но смогу. Но то, что руки не
слушаются... у Майорова был свой способ лечения, действенный, но
жестокий. Он доводил меня до такого состояния, когда я... когда я... была
вынуждена взять оружие в руки и защищаться.
- Как? - спросил Максимилиана, а Лина отвела взгляд, не желая отвечать. -
Как Лина? Он тебя бил?