Нить. И столько просьбы было в её мягком немного неуверенном голосе, что старичок не смог не выполнить пожелание своей гостьи и не присоединиться к ней. И вот, наконец, когда Нить съела вторую тарелку, долго отказываясь перед этим, а старичок доел первую, объясняя, что ему больше не нужно, а она организм «молодой», они сели отдохнуть, переставив кресло-качалку хозяина жилища поближе к очагу и гостье. Над словом «молодой», не выдержав, они долго смеялись, но всё же вторую тарелку съела именно Нить. Слишком упорен был старик, и слишком давно Нитка не ела людских блюд. -Я к вам ненадолго, меня вывела Дорога, - начала своё объяснение Нить: Скоро здесь окажется девушка, и я должна её увидеть. -Избранная?! - хитро прищурился старик. -Возможно, ещё неуверенна, - Нить пожала маленькими хрупкими плечиками и улыбнулась: Мне нужно её увидеть. Длинная Нить назвала ее «подходящей». Но... -Ты неуверенна? Нить беспомощно кивнула и продолжила: возможно, в скором времени она станет одной из нас. Может быть, даже займёт моё место. Длинная Нить... она слишком убеждена. А я не могу ничего сказать до нашего знакомства... Я знаю, если она подойдёт, она закончит моё полотно, но я не чувствую что мой путь закончен, - Нить поделилась с человеком своими самыми сокровенными переживаниями. Она всегда делилась своими переживаниями с людьми, ведь она видела их суть, а ещё была мучительно одинока для практически вечной сущности. И если других нитей одиночество не волновало, то Нитка не могла об этом не думать. Впрочем, она ни о чём не жалела. Она плела свое полотно и в этом видела и смысл своего бытия, и излечение. -Ты боишься исчезнуть? Вы тоже смертны? - сделал странный вывод для нитей старик, а ещё вполне логичный для людей. Но Нитка резко закачала головой: -Мы не умираем. И это не смерть. Нитей всегда столько же, сколько сотворила Дорога в первый день странствий. И суть каждой нити всё ещё та же, и сущность, и сила неизменные. Оболочки меняются. Слуги. Но и это не смерть - конец пути. Остались первые нити, но мы устаем и меняемся. Не умираем, а именно меняемся. Старик кивнул, словно соглашаясь с прозвучавшими мыслями Нити, и задал ещё один взволновавший его вопрос: -Ты вселишься в её тело? - голос старика стал хриплым, вопрос оказался неожиданно важным для него. Как бы он не верил в Дорогу и её слуг, такой судьбы он не хотел никому. Правда, он сомневался, что та самая Нить, превратившая его деда в настоящего героя из легенд способна хоть на какое-то зло. Слишком юна. Как бы странно это не звучало, если учитывать её возраст по человеческим меркам. Но ведь не человек... и поэтому этот вопрос и был задан, хоть и хриплым, срывающимся в шёпот недоверия к самому себе за подобные мысли в отношение спасительницы голосом. Нить качнула своей аккуратной, окруженной ореолом из прямых тёмно-каштановых прядей, словно кукольной, головкой и улыбнулась призрачной едва различимой улыбкой, тут же добавив ещё и слова к своему несогласию: -Нет, она останется собой, а я буду собой, - и, пытаясь ещё больше и лучше объяснить, Нитка, возможно, излишне поспешно добавила: И она, и я. Она изменится, и я изменюсь. Она станет нитью. А я... В дверь постучали, и Нитка оборвала свою речь, так и не объяснив, кем же она будет. Старик встал из своего кресла-качалки с протяжным вздохом и поспешил встретить нового гостя. А точнее гостью. Милую и испуганную продрогшую девушку в ярком и излишне лёгком для дождливой погоды платье. Дрожа, девушка рухнула на лавку рядом с Нитью, затем с надеждой поглядела на котелок в очаге. Легко разгадав чужое желание, старик наполнил очередную тарелку похлёбкой. Девушка ела жадно, но по правилам. Хлеб, например, не кусала, а отламывала. Жесты, тонкие пальцы, кольца на них, аккуратные черты лица, шёлк платья и дорогие искусные золотые серьги в ушах выдавали в ней аристократку. А вот состояние наряда, прически и испачканные туфли вместе с иногда излишне резкими движениями выдавали человека, многое испытавшего, пробежавшего большое расстояние и боящееся возможной погони. Но это нам. А вот Нитка видела больше. Она знала всю историю барышни, приехавшей по договору в замок к своему жениху, а попавшей в руки человека его захватившего и еле-еле из этих рук выскользнувшей. Юная София была почти сломана всей этой историей, крайне вымотана и напугана. И самое печальное заключалось в том, что до конца она так и не выбралась. Отправленные на её поиски люди шли по следу и вот-вот должны были настигнуть девушку. Времени оставалось очень мало, даже с учётом того, что Нитка сумела немного сбить слуг герцога с верного пути. Поэтому осознав, что больше ничем не помочь, нить с тяжким вздохом признала правоту сестры и начала готовиться к своему превращению в родовой дух своей семьи, а девушки в воплощение Дороги. Заметив, что София уже доела Нитка начала добывать согласие на ритуал перехода: -Человек, от которого ты сбежала, не остановится. Он снова и снова будет тебя находить. Его люди скоро будут здесь, не беги, выслушай меня. У тебя есть выход. Я ищу преемницу, и ты подходишь. С моим даром ты сможешь уйти. И он никогда тебя не найдет. Ты сможешь менять судьбы, будешь знать все пути, сможешь защитить своих близких. А без него погибнешь. Согласна его принять? - произнося эти слова Нитка остро сожалела, что больше никогда не отведает вкусных блюд, что категорически отказалась от третьей тарелки, что... -А будто у меня есть выбор - София тяжко вздохнула и, кивнув, продублировала свой ответ вслух: да я согласна. -Хорошо, тогда пошли, - и, встав из-за стола, нить, потащила опешившую девушку на улицу. Остановилась древняя сущность на своей прародительнице. Поклонилась дороге сначала сама, затем заставила поклониться и Софию. А между тем усилившийся дождь заставлял и так напуганную девушку морщится ещё и от холода. Находясь в каком-то ступоре и одервенение девушка отстраненно заметила какой-то странный бубнёж со стороны своей спутницы. И даже повторила те слова, что ей прошептали на ухо, не восприняв ни одно из них. Какой-то частью мозга лишь признав слова как бы знакомыми и несложными. Затем Софию заставили плюхнуться на колени в мокрый песок. А спустя несколько секунд выпить безвкусную желтую жидкость из неизвестно откуда появившегося кубка. Это была кровь нити. Ведь, чтобы переродиться, всегда надо умереть. Софии повезло, что её гибель заключалась в глотке крови истинной сути Дороги. И вся боль и чувство медленного угасания достались вечной страннице. Приводя девушку в себя, на голову Софии посыпался песок. И только тут она увидела, что в мире есть сотни судеб ей обязанных, а нынешний отрезок её пути окончится у самых ворот, когда-то ненавистного ей замка. Быстро перешагнув через лежащее на дороге тело бывшей странницы, новая нить смело отправилась по дороге, уже не боясь погони и не замечая подбежавшего к Нитке старика. Она была далека от человеческих привычек предшественницы и не имела никаких ненужных, мешающих работе привязанностей. У неё не было нетерпения, желания, страхов, любви, даже чувства долга по отношению к каким-то мало знакомым ей людям, она не помнила обид, родственников, она забыла даже своё имя. Ей не хотелось есть, спать, разговаривать с людьми. Ей не было и не могло быть кого-то жаль, она видела перед собой лишь цель и множество подвластных, служащих её великой цели судеб. Всё это и делало её идеальной, а прошлую нить неудавшейся слугой Дороги. Вечной странницей и слепой пряхой человеческих судеб. Неподкупной и справедливой. КОНЕЦ.