— Не думаю, что после всего, что произошло, это такая уж необходимость, — угрюмо заметил капитан.
— Той жизни я обязана популярностью, которая меня спасла здесь. А теперь меня добрые люди приучают к португальскому портвейну в огромных количествах. У меня изменился цвет кожи и волос, Павел. Я не узнаю себя.
— Вы должны были уехать в Высокий Городок, а вместо этого оказались в ресторане «Белый медведь»? Знаете ли вы, что после посещения этого заведения одна компания оказалась в Антарктиде, на станции Беллинсгаузена? Правда, в здравом уме и трезвой памяти.
— Что же мне теперь делать? — спросила Стрешнева капитана.
— Немедленно позвоните маме. А далее сидите и не высовывайтесь. Предполагаю, что вы собирались заработать кучу денег концертами.
— Не собиралась. Но спасибо за подсказку. Пока меня морально и материально поддерживает былая слава, а также молодость и красота, для них здесь райские условия.
— Я постоянно ждал вашего звонка, без отрыва от производства. Эх вы, артистка!
— Не обижайтесь на меня, Павел, многие годы мой организм работал неправильно.
— На всякий случай обратитесь к врачу. Я не имею в виду эти ваши шутки про организм, который, кстати, если подвергся отравлению, то дело может оказаться очень серьезным.
— Нет, — ответила Вера, — все держится только на добром слове и густом вине. Алеша не звонил, не появлялся? — в страхе прошептала она. Ей показалось, что Тульчин находится рядом с капитаном, но говорить не хочет. Конечно, это было выдумкой. Но Вера горько усмехнулась.
— Плохо слышно, — ответил Павел. — Пожалуйста, сейчас же звоните матери. И сообщите ваши точные координаты.
— Есть, мой капитан! — уже веселее произнесла Вера. — Спасибо вам за то, что вы есть.
Высокий Городок было слышно лучше, чем Москву. Показалось, что она различает даже шум ветра в огромных старых липах.
— Мама, — сказала Вера, — у меня мало времени. Я в Сетубале, это Португалия.
— Я знаю, — ответила Марта Вениаминовна. — Только никто не понимает, как ты туда попала. Вера, зачем ты взяла в Португалию чужие документы? Ты что, свои потеряла?
— Мама, я очень торопилась, о чем жалею. А документ американский не понадобился. Меня здесь и так знают. Предлагают остаться здесь навсегда.
— Ты хорошо подумала, дочь? — спросила мать, как будто речь шла о том, хочет Вера выпить чашку чая или апельсиновый сок. — Так вот, Верочка, к тебе есть просьба. Находиться там, где ты сейчас сидишь. И ждать. Что тебе говорил Павел Сергеевич? Я думаю, что ты не забыла. Передвигайся осторожно, даже в этой своей Португалии!
— Да, мамочка, — ответила Вера. Ей даже не пришло в голову спрашивать, откуда мать знает Кравцова.
— Удивлена? — спросила Марта Вениаминовна. — То-то. А если ты будешь вести себя хорошо, дедушка подарит тебе одну замечательную вещь. Заметь, что он наотрез отказывался делать это раньше. Впрочем, даже я не знаю, что это за тайна такая. Кажется, книга какая-то, по виду. В кожаном переплете.
— Не обманывай, ты знаешь, что это.
— Конечно, знаю. Это тайный дневник Елизаветы Андреевны. Она бабушка твой бабушки. И получить его должна будешь именно ты. У тебя перстень Елизаветы Андреевны, — настроилась мать на эпический лад.
— Я его потеряла, — ответила Вера.
— Не говори, чего не можешь знать! — возразила Марта Вениаминовна. — Этот перстень не может потеряться. Дай мне свой португальский телефон и сообщи точно место, где ты находишься.
— Мамочка, сюда звонить дорогое удовольствие, — возразила Вера, назвав перед этим адрес Катарины.
— А ездить? — резонно спросила мать. — С тобой действительно все в порядке?
— Да правда, со мной все в порядке, — жалобно ответила Вера, только сейчас сообразив, как должна была расстроиться ее мама и каких усилий стоит ей этот разговор.
— Ты хорошо питаешься?
— Не то слово, — ответила Стрешнева. — С питанием никаких проблем. Я могу продержаться здесь несколько месяцев или намного больше. Но я скоро соскучусь.
— Не соскучишься, — ответила Марта Вениаминовна, неизвестно что имея в виду. То ли, по обыкновению, высказывала обиду, стараясь сделать это незаметно, то ли старалась что-то утаить.
Поговорив с матерью, Вера впервые задумалась над тем, что она, собственно, свалилась на голову этим простым добрым и трудолюбивым людям — без денег, без определенных надежд на скорое возвращение домой. Пожалуй, надо хотя бы концерт устроить. Таким образом она заработает себе на хлеб и вино, на сардины и креветки.