Но под весну каток стал глиной мокрой обрастать, тощий снег мутно зажурчал. Тюше из дедушкиного френча пальто новое сшили, ранняя весна острее снежной зимы; ему сказали, что его родители скоро приедут из большой Москвы, в которой живут только министры и артисты, а все их дети в школьную форму одеты, леденцы и сладкий снег слизывают.
Тюша не знал, хорошо ли что у него ещё и мать с отцом есть.
Бабушки заботливо прибирали комнаты к пасхе, дом стал холодным, все двери раскрыты, - потолки и стены белят, отовсюду его прогоняют. Зачем они едут?..
Едут, едут - к пасхе будут, письмо длинное пришло, дедушка говорит, что обратно их не пустит.
Бабушка Анна стала часто приходить узнавать, - когда приедут. Рассказывает, что дед Михал спешит, к посеву огорода хочет начатый с осени перевал докончить.
- Чем сват занят? - спрашивает другой раз дедушка.
- Перевал копает.
Что за перевал, Тюша никогда не видел, как перевал копают, ему хотелось с разгону в этот перевал запрыгнуть, посев всех семян своим присутствием измерить.
- Хочу Пелевал увидеть! - крикнул Тюша перевалу и бабушке Анне.
Она помахала пальцем: - Ага, будешь огрызаться тебе деда Боже - язык отрежет.
Тюша зажал зубы, испугался, увидел, как ему дедушкиной стёртой бритвой язык резать будут, убежал прятаться в беленную холодную комнату.
В сонное утро, в день пасхи, вместо крика апостола Великодня с дымохода, - всем детям подниматься есть крашеные яйца и сладкую сдобную паску, - кричали во дворе многие совсем другие голоса, возня в доме стояла, все суетятся: - Приехали, приехали...
Тюша вышел немытыми глазками посмотреть на тех, что приехали, раскрытые двери скучную пустоту дома скрипят.
Обставленные новыми чемоданами, новые дядя с тётей улыбались, их много людей окружило, соседи праздником светились, объятиями здоровались; похоже, кроме Тюши все знали, узнавали неожиданно возникших людей.
Дедушка поднял Тюшу на руки и подошёл к приехавшим.
- Это твои отец и мать, - сказала старая бабушка, хватая, покачивая Тюшину ручонку, - они за тобой приехали.
- Мы его не отдадим, - дедушка строгим стоял перед не существовавшими раньше людьми, и Тюша тоже оттянулся от них, к дедушке прижался, ему не хотелось, что бы нездешние его украли, зачем ему отец и мать, когда бабушки и дедушки в доме есть. Без этих полно радостью - пришло воскресение божье.
Новая тётя в цветастой одежде, погладила Тюшины золотистые волосики, поцеловала его: - Я твоя мама.
Тюша сморщился от душистого запаха сурепковой одежды, в нивах нет таких цветков; ему хочется, что бы его мамой была самая красивая тётя Жанна Бандурова. Она в поле хорошо работает, её дедушка называет - жасмином, чище всех прополку делает, все сорняки её боятся, а жених в океане под водой четыре года плавать будет, его карточку морскую все видели. Жанна показывает и глазами светится, у неё свадьба состоится, когда жених выплывет из океана.
- А пока у меня есть Тюша - смеётся она, щекочет его в животик, и целует.
Тюше нравится кусать и щипать её полные оголенные до плеч руки, гладить красивый сарафан, прислоняться к груди - только такую маму он хочет.
Кремневая незнакомка подаёт Тюше большую шоколадку, какую московские дети едят; он не хочет невиданное, отталкивает обвёртку - будет ждать Жаннину свадьбу, на которой будет много красиво завёрнутых сладостей.
Отец рассказывает как новый самолёт, который над облаками под солнцем летел, в воздушные ямы проваливался...
- Ну и что? - Тюша тоже катался на самом большом самолёте, никаких там ям нет. А в дедушкиной сказке летящие тройки лошадей, это самое солнце перегоняют. Он посмотрел на небо, в котором нет ям и солнца, не увидел ничего, - огромная колесница заслонила тёмный восход.
Все зашли в дом, садятся на лавах за удлинённым столом, дедушка послал звать всех родственников, ожидавших возвращения молодых детей. Какие же они дети?..
Гомон стоит беспрерывный над столом, и беспрерывно стол накрывают. Пришедшая бабушка Анна объясняла новой маме, что Старый не пришёл, потому что спешит перевал к окончательному посеву вскопать. Опять перевал.