Он прикусил нижнюю губу и посмотрел на фотографию на столе. Господин Морок сомневался, что полезет на рожон, раз не сделал этого много лет назад, а причины тогда были куда важнее, для него уж точно. Он все надеялся, что Скрючин, этот мерзкий старик, сдохнет, но тот жил-поживал и везде совал свою крысиную морду, желая получить еще больше. Да, точно, как крыса. Эти твари не должны были, но попали в город. Сколько их не травили, они все равно продолжали шастать по шахтам Механизма и настолько обнаглели, что теперь еще и поселились на первом уровне.
Кралия достала платок и вытерла слезы. Ей нужна помощь. Объединившись, они могли бы справиться. Главное, чтобы Хрюшик не прознал. Еще один ярый пример гнусности и лицемерия. Ему неважно, кому служить, проиграет Скрючин, уйдет от него к победителю. Брака испытал на себе сладость его речей и тяжесть его убеждений. Несколько раз даже повелся как дурак. Хотя дурак и есть.
Раздался голос. Девушка вещала в рупор, сердце гасло. Госпожа Впрок вскочила и в ужасе принялась озираться по сторонам. Брака остался сидеть, ошарашенный новостью.
Постучали. Заглянул Грюма.
– Звери высвободились из загонов! – шепнул он.
– Где мой сын? – вцепилась ему в плечи Кралия и втащила в кабинет. – Где он?
– В такой толкучке… кто его знает! – высвободился он.
Кралия выскочила за двери, не помня себя от волнения.
– Что мне делать? – выпрямился Грюма.
Брака снял очки и одарил его взглядом, полным подозрений. Нет доверия к этому мужчине, но в голове царила пустота. Руки тряслись. Что он должен сделать? Он до сих пор не мог поделить горожан на полезных и бесполезных, как две из трех семей недавно решили на собрании, что уж говорить о теперешней ситуации.
Время шло и загоняло его в угол.
– Всё, что сможешь… – мотнул головой Брака. – Большего от тебя не требуется. Иди.
Грюма выскользнул в гостиную, оставив его в одиночестве. Хоть один союзник, правда, неизвестно, насколько его хватит в трудные времена. Однако именно этот ворчун был тем, кто заметил, что Брака не просто скорбел о своей жене, но был еще и напуган.
Госпожа Морок отличалась добротой и смелостью, потому не могла сидеть спокойно, наблюдая за деяниями старика. Последней каплей стала смерть дочери Гнуша. Сделать она ничего не успела. Умерла через несколько дней после того, как родила Добрянку. Лишь Брака знал, что хвори здесь не причем. Гнуш. Он прознал, что госпожа Морок хочет выгнать его с третьего уровня, да и из Механизма, если судьба будет благосклонна. Потому борьба со стариком для нынешнего мэра Пустыни и должна была знаменоваться местью, только Брака не мог похвастаться решительностью.
Морок снова глянул на фотографию. «Неужели мне придется? – прошептал он. – Неужели я так должен с ними поступить? Загнать тех, кто жаждет свободы, обратно? Пустить в расход тех, кто просто хочет жить? Я же всего лишь человек. Как я могу?» Он ослабил галстук-бабочку и откинулся на спинку стула. Сердце бешено колотилось.
– Это нечестно, – уставился он в потолок. – Кем же я стану, если поступлю так? Но каким отцом буду, если откажусь? Это нечестно, дорогая, – взгляд его застыл на фотографии, затем Брака нахмурился и потер переносицу.
Он достал из ящика стола ручку и бумагу, быстро чиркнул пару строк. Затем дошел до двери, выглянул – в доме стояла тишина – закрыл ее и повернул ключ в замочной скважине.
Часть 3
БЕЗ СЕРДЦА
Наука говорит: «Мы должны жить!» — и ищет способы продления жизни.
Мудрость говорит: «Мы должны умереть!» — и ищет, как это сделать лучше.
Star Trek: The Original Series
Чужая воля
9Дан по фамилии Впрок
Боль тонкими нитями завилась от затылка к пальцам. 9Дан неосознанно дернулся. Открыл глаза, но сразу прищурился. Свет слепил. Юный Впрок немного полежал без движения, чувствуя, что тело тяжелеет. Снова открыл глаза. На палату больничного крыла комната не походила. Огромная спальня казалась пустой и серой, уюта ей придавала разве что ваза с цветами на прикроватной тумбочке.