– В смысле? – 9Дан остановился против воли, даже губы поплотнее сжал, так себя пересиливал. – Да подойдите уже! О чем вы?
– Я заметил у тебя задачу Бумбаха, – указывал он, – и часы Бумбаха. Не-а! Не веди себя так, будто ты единственный инженер, который пытался исправить положение. Мне лично не посчастливилось работать с преобразователем, но я точно знаю, что над его починкой трудились лучшие умы.
– Вы сейчас себя опустили?
– Скорее поставил твердую четыре.
– Из десяти?
– Из пяти. Я читал их работы и честно скажу, некоторые отдавали фантастикой чистой воды.
– Идемте со мной.
Грюма не двинулся с места.
– Мне тоже не особо хочется, но вы можете быть полезным. Я все равно поговорю с Добрянкой, и вам придется, – пригрозил 9Дан. – Давайте просто сэкономим друг другу время.
Ворчун насупился, но засеменил следом.
– Чур к Кралии не подходим! – потребовал он. – Я был у нее на осмотре. Боюсь, если она увидит меня сегодня еще раз, я о своем выживании больше могу не волноваться.
9Дан кивнул – и не собирался.
Когда они встретили Трамиша, он уже прошел обследование и получил малоутешительный диагноз: бесполезен. Грюма похлопал его по плечу и заметил невзначай, что тут нечего грустить. У него, например, тоже обнаружили синдром никчемности.
– Почему я? – ответил на просьбу юного господина подвальщик. – Мне почти ничего не известно о преобразователе.
– Ты сделал проект для Ги, – сказал 9Дан. – Можешь даже не спорить. Сейчас не это важно. Когда я услышал от Добрянки, что Ги разобрался с задачей, то не мог понять, почему он попросил тебя сделать за него чертежи. Теперь я, кажется, знаю. Никто в здравом уме не подпустил бы того самого к ценнейшей детали Механизма. Но ты – другое дело. Ги хотел, чтобы ты знал о преобразователе как можно больше.
– Мог бы просто поделиться своими разработками.
– Тогда бы пришлось рассказать причину своего интереса. Я бы на его месте постарался держать своих близких подальше от проблемы, не впутывать в неприятности, насколько это возможно. Мы и так были в них по уши.
– Хитрый засранец! – возник за спиной Трамиша Грюма.
– Он с нами пойдет? – отстранился от него подвальщик.
– Он знает о преобразователе, чуть больше, чем ничего, а значит гораздо больше, чем я.
– А еще он здесь, – шепнул Грюма.
– Он странный, – не понял Трамиш.
– Ну вот, теперь у нас есть что-то общее, – похлопал его по плечу надзорник. – Мне тебя обнять, чтобы ты себя уютнее чувствовал?
– Нет.
– Слава шестеренкам!
Спуститься вниз им позволили только с вооруженным человеком. Он проводил инженеров до комнаты разума, но дальше остался в коридоре.
Они молча поехали до места бумбаховских вычислений.
Знакомый и оттого приятный гул машины постепенно сменялся скрежетом и стонами. Блестящие детали медленно, но верно тускнели. Некоторые из них заедало.
Всего несколько пролетов сдерживало горожан от раскрытия ужасного секрета – их 8-вековой агонии скоро придет конец. Об этом кричали не смазанные подшипники и скрипели ржавеющие маховики. Теперь ясно, почему сократили набор инженеров – нуждались только в тех, кто может замедлить процесс старения. Видимо, материалов было мало или вообще не осталось, раз даже в городе вместо ремонта пораженные места ограждали или завешивали табличками.
– Темно здесь, – пожаловался Грюма, когда они добрались. – Ясно дело, видеть, как мы испортили Механизм, никто не хочет, но превращать эту часть разума в уголок жути и пакости мерзко даже для людей. Выглядит еще отвратнее, чем когда я в последний раз здесь был! Неужели за двадцать лет нельзя было хотя бы освещение сделать?
– И без света прекрасно видно, – Трамиш потирал гипс на руке, – преобразователь сломан.
– Ги недавно вспоминал, – продолжил 9Дан, словно они договорились дополнять друг друга, – их всего три делали. Для каждого Механизма – по одному. Причем из редкого сплава, – он перебрал несколько листов, которые дала Добрянка, и зачитал в полумраке, из чего создавали преобразователь.